Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025
Шрифт:
Солнце зашло, город засветился разноцветными огнями. Я сидел рядом со своей любимой супругой и держал её за руку, когда вдруг почувствовал разительную перемену. Её тонкие пальцы ослабли, словно кости превратились в хрящи. Я испугался и стиснул её ладонь. Жена повернулась...
В кресле сидел манекен с пластилиновым лицом.
Я шарахнулся и чуть не упал. Жена встала и заговорила. Голос тоже изменился, он поплыл, как лицо, стал тягучим и липким. Я не слышал, что она пыталась сказать. Судьба снова настигла меня. Было около половины двенадцатого вечера. Именно в это время мы возвращались домой по аллеям тёмного парка в том, казалось бы, навсегда исчезнувшем мире.
Реальность перешла в кошмар. Я бродил по квартире, охваченный смертной тоской, а меня преследовало нечто. Оно заламывало руки, кричало вязким,
Утро оказалось страшнее ночи. Лицо этого существа плавилось, его черты искажались. Угол рта сполз к подбородку, нос провалился, глаза растеклись чернильными кляксами, поредевшие волосы колыхались, будто водоросли. С кистей рук свисали капли полужидкой плоти. И оно упорно чирикало, стонало, выдавливало из себя обрывки фраз. Изменения коснулись всей обстановки. Паркет пошёл волнами, стены вытягивались, как резиновые, стремясь к фокусу, который оно образовывало своим дряблым телом. Если оно задевало мебель, место соприкосновения выпускало длинный язык, застывавший в густом воздухе. Скоро вся квартира покрылась наростами и бородавками, между ними приходилось протискиваться, как сквозь бурелом. Двери застряли в перекошенных косяках, однако оно свободно открывало их. У меня страшно болела голова, желудок сотрясали приступы тошноты. Я лежал на сплющенном диване и следил за движениями бесформенной амёбы, ползавшей по изуродованным комнатам. Свет, проникавший в искривлённое окно, делался всё более красным, превращая и без того чудовищную обстановку в настоящий ад. К вечеру и звуки исчезли, сменившись звоном в ушах. Наконец мозг сдался, не в силах выносить бред, который не смогла бы передать даже кисть самого Брейгеля. Я потерял сознание.
Когда я очнулся, всё вернулось на свои места. В воздухе носился мерзкий запах, на полу виднелись пятна рвоты. Наступило девятнадцатое мая - день похорон.
Я заставил себя сползти с дивана и осмотреть квартиру. Как и предполагалось, никаких следов супруги не было. И для того, чтобы убедиться в случившемся, мне оставалось только побывать на кладбище. Я отправился туда и нашёл только что засыпанную могилу.
Говорят, третий раз за всё платит. Чушь. Ни третий, ни десятый, ни тысячный раз не в состоянии оплатить деяние Судьбы, никакое возмездие не в силах унять боль, никакая месть не способна вернуть жизнь. Тогда я этого ещё не знал. И, стоя над глинистым холмиком, я поклялся, что убийца должен понести заслуженную кару. Он будет умирать долго, в чудовищных муках, умирать бесконечно, и будет так до тех пор, пока не вернётся ко мне погубленное счастье... Я поднял обломок камня и процарапал на бетонной ограде короткую палочку - самую первую. А затем отправился на поиски объекта мщения. И нашёл его там, где рассчитывал.
Я быстро уяснил одну забавную вещь. Вернуться удавалось лишь тогда, когда я приканчивал этого мерзавца. Вероятно, сам акт мести служил трамплином, катапультировавшим меня в прошлое. Стоило, например, размозжить врагу голову, как я обнаруживал себя в прошлом, где я мог хотя бы несколько минут прожить счастливым... Но короткое счастье всегда заканчивалось одинаково. Семнадцатого мая, в половине двенадцатого вечера лицо моей жены превращалось в плавящуюся маску. Я ждал этого момента, надеясь, что судьба смилуется, но тщетно. Сюрреалистический кошмар на тридцать шесть часов связывал меня, заставляя страдать рвотой и головной болью. А потом оставалось лишь пойти на кладбище к свежей могиле. И я снова сидел там, рассматривая рыхлую землю и суетящихся чёрных муравьёв, а затем брал обломок камня и добавлял на бетонный забор ещё одну палочку, вроде тех, которыми заключённые в тюрьме отмечают дни и годы своего заточения.
Со временем обнаружилось другое любопытное обстоятельство. Чем дольше и тяжелее мучился мой враг перед смертью, тем туже натягивалась катапульта, отбрасывающая меня назад. Поняв это, я стал изобретать самые страшные способы казни. Я расчленял его заживо, поджаривал на медленном огне, вспарывал живот и запускал во внутренности насекомых, часами сдирал кожу, жёг паяльником гениталии, клещами отрывал от тела куски мяса и запихивал ему же в глотку. Несколько раз я сковывал его и оставлял в старом бункере, который обнаружил в лесу. Однажды он продержался целых три недели. Я лил ему в щель воду
Да, я пробовал жить дальше, причём, не один раз. У меня появлялись и другие женщины, но, в конце концов, они уходили, а иногда я сам бросал их и возвращался к своему подлинному занятию: разыскивал убийцу и вершил суд, исступлённо надеясь, что моё заключение когда-нибудь кончится.
Но сейчас привычный ход событий нарушился. Полагаю, так случилось из-за того, что я решил казнить мерзавца до семнадцатого мая, а преступление ещё не совершено. И вот я сижу на скамье подсудимых, а живой подлец пялит на меня свои бельма...
Вы утверждаете, что я безумец. Тогда объясните, почему я, вернувшись, обнаруживаю на ограде всё те же нацарапанные палочки, отмечающие количество моих возвращений? И откуда я мог узнать столько подробностей о жизни моего врага, с которым знаком всего пару дней? Я был бы счастлив сойти с ума, но мне хорошо известно, чем всё закончится. Меня ждёт свежая могила, бетонный подвал и запах крови, от которого уже никогда не избавиться...
Милая моя, родная, единственная! Не смотри на меня с таким ужасом! Я уверен, что перемещался в прошлое только мой разум. Быть может, как только я уйду из этой реальности, человек, которого ты любила, вернётся. Прости. Я всего лишь хотел быть с тобой. Ведь есть крошечный шанс, что всё изменится. Ты только не бросай меня, пожалуйста! Приходи в тюрьму на свидания. Большого срока мне не дадут, даже если прокурор добьётся своего. Скорее всего, впереди психиатрическая клиника, но и это скоро закончится, лишь бы минули те три страшных дня. Мы будем говорить, я смогу держать тебя за руку, смотреть в твои прекрасные глаза и надеяться. Но если семнадцатого мая твоё лицо вновь начнёт плавиться... Тогда я знаю, что делать дальше.
Сразу по возвращении я возьму чистую тетрадь и опишу всё, что со мной случилось, а затем отправлюсь на кладбище. По дороге загляну в оружейную лавку и куплю пистолет с обоймой патронов. А потом немного посижу рядом с твоей могилой, прежде чем поставить точку. Люди, которые меня найдут, обнаружат тетрадь в кармане куртки. Они прочитают записи и всё поймут. А если не поймут, то не откажут в последнем желании: похоронить меня между свежей могилой и бетонной оградой кладбища, изрисованной короткими палочками, вроде тех, которыми заключённые в тюрьме отмечают дни и годы своего заточения...
Дамы и господа, я закончил. Благодарю за внимание.
– Суд удаляется на совещание!
Ирина Богдановская
ВОИН СВЕТА
...Всякое дерево познается по плоду своему,
потому что не собирают смокв с терновника
и не снимают винограда с кустарника.
Лк. 6:44
Уже смеркалось, когда Антон вышел из метро и направился к дому по привычному маршруту - через парк. Порывы ветра срывали листву с деревьев, моросил холодный дождь, и юноша поднял воротник. Он снова и снова задавал себе вопросы: "Почему Светлейший выбрал меня? Смогу ли я оправдать доверие Ордена?"
Открыв дверь в квартиру, он глубоко вдохнул привычный запах дома. Мама уже спала после дневной смены, но на кухне, в заботливо укрытой полотенцем кастрюльке, его ждал теплый ужин. Перекусив, Антон уже собирался лечь спать, когда взгляд его упал на стену гостиной - там висел небольшой меч, врученный ему на торжественном приеме в Орден. В сгустившихся сумерках лезвие, казалось, мерцало собственным холодным огнем. С минуту юноша смотрел на него и вдруг почувствовал, что усталость и беспокойные мысли исчезли, а на смену им пришло неизъяснимое спокойствие и абсолютная уверенность в правильности всего происходящего.