Млечный Путь
Шрифт:
И в шесть мы встретились у обувного.
Субботу, как обычно, он провел с малышкой Кристин. И после вечерней переписки из гаража снова ошеломил меня дивной страстью. Воскресенье мы провели дома — лил нескончаемый дождь. Я урывками редактировала следующую книгу, а Даниель валялся перед телевизором в гостиной. Он скучал и без конца досадовал вслух, что сегодня Кристин навещают другие дедушка и бабушка, которые безрукие и могут запросто причинить ей вред. Тьерри отрывался от книг и спускался вниз, только чтобы поесть.
—
— Некогда, па. Надо работать.
— Ну вот, мать работает, ты тоже. Никому-то я не нужен…
— Па, поиграй с компьютером. Ты же его опять принес. Там есть и карты, и триктрак. Или, хочешь, я тебе онлайн открою классную стрелялку?
— Нет, я лучше в карты. Принеси-ка мне бук, все равно стоишь. Не мог раньше предложить?! Целый день пропал.
Было около восьми вечера. Тьерри перехватил мой взгляд, подмигнул мне, и из кухни принес ему на диван компьютер. Даниель со вздохом пристроил его на животе, ворчливо рассуждая, что совсем-то никому из нас не нужен.
Понятно, ворчание скоро закончилось и сменилось шумными вздохами — муж Вивьен подстригал лужайку, и она тем временем могла с чувством отдаваться своему далекому и единственному Я испытывала неимоверное напряжение — диван от моего рабочего стола отделяли считаные метры. Причем Даниель начал довольно часто коситься в мою сторону и даже поворачивать голову. Я ужасно боялась, что муж Вивьен не успеет закончить садовые работы раньше, чем мой собственный сорвется с дивана!
Что и произошло, но я все-таки успела вовремя развернуть текст своей работы, и раскрытая страничка сайта и файл с заготовками остались под ним.
Даниель обхватил меня за спину, прижался щекой к моей щеке и начал читать с экрана:
— «Аэропорт Ганновера совсем не походил на аэропорт в родном городе Джейн, которая чувствовала себя здесь совсем чужой в своей зимней дубленке среди публики, одетой по-летнему…» — Жар от мужа и тяжелое сопение не оставляли сомнений в его настроении.
— Пожалуйста, только не здесь, — тоже испытывая перебои с воздухом, прошептала я и захлопнула компьютер. — Идем в спальню…
Каркас для протеза в понедельник был уже готов и подошел к его челюсти как влитой. Оставалось потерпеть еще неделю, пока в лаборатории изготовят уже сами новые зубы Даниеля. Муж Вивьен очень кстати улетел в командировку, и ванкуверские ночи напролет она отдавалась Страннику, так что мой муж стрелой летел с работы домой, и мы сразу врывались в спальню. Тьерри продолжал усердно заниматься, каждое утро вставал раньше меня и поливал свои растения на террасе, которых прибавлялось с каждым днем. Старательно цвели тюльпаны в компании нарциссов нескольких сортов.
Выходные в точности повторили предыдущие, и
— Еще чего! — замороженным ртом пробубнил Даниель.
Он был в таком восторге от своей новой улыбки, что всю дорогу до дома без конца заглядывал в зеркальце и любовался. Но, когда начала отходить анестезия, все восторги кончились. После двух таблеток обезболивающего, не давших желаемого эффекта, он прилично выпил коньяку — назло этой живодерке горгоне Медузе — и очень поязвил на ее счет, поскольку никакого кровотечения не последовало. От коньяка он уснул, однако ночное рандеву с Вивьен не состоялось — вся челюсть и вся голова болели так, что именно от этой боли он и проснулся. Плюс ко всему его знобило — скакнула температура.
Даниель стонал, метался, проклинал все на свете, пил аспирин, обезболивающее, коньяк, курил прямо в спальне. Это была самая жуткая ночь в моей жизни…
В полдень позвонила Марта.
— Куда ты пропала? У тебя все в порядке?
— У Даниеля проблемы с протезом. Температура, даже на работу не пошел.
— Ничего, приживется. Я имплант ставила, так две недели с температурой ходила, и боль дикая.
— Две недели? Дикая боль? Я этого не вынесу!..
— А что ты хотела? В организме инородный предмет. Организм его отторгает. Физиология. Ничего, приживется!
— Но две недели таких ночей не пережить мне!
— Тебе-то что? Это у него боль и температура.
— Лучше бы у меня. Я бы его так не изводила. А ведь это еще только пробный цемент. Я даже не представляю, как завтра она будет ставить ему на постоянный.
— Так для того и ставят на пробный, чтобы потом легче снять и спилить у протеза лишнее. Очень может быть, что он давит на десну, и именно от этого боль с температурой.
— Ты думаешь?..
— Тут и думать нечего! Слушай, а ты сейчас можешь говорить? Он не рядом?
— Могу. Я на кухне, а он спит. В спальне. Только знаешь, я сейчас не в состоянии обсуждать…
— Я не прошу тебя ничего обсуждать! — перебила она. — Просто выслушай. И сядь. Села? Вивьен разыскивает одна очень настойчивая особа. Подруга престарелого телевизионщика.
— Что? — выдохнула я. — Зачем? Каким образом?..
— Образ розысков простой: она зашла на мой сайт, а там есть адрес моей личной электронной почты для фанатов. И пишет мне теперь по этому адресу. Шесть писем с субботы уже пришло! И в каждом повторяет свой телефонный номер.