MMIX - Год Быка
Шрифт:
Пётр был единственным среди апостолов римским гражданином, а впоследствии будет признан первым римским папой. Поэтому достаточно прозрачна аллегория этого эпизода Деяний в главе 14, где Римский беседует с Варенухой, а затем – «Слава петуху!» – лишь чудом избегает смерти. Здесь мы тоже обнаруживаем скептическое отношение Автора к результатам первой проповеди апостолов среди поклонников Вар-равана и болтливой ершалаимской общественности. Тем не менее, на каком-то этапе апостольская община находит баланс интересов с иудейским обществом и социальную нишу защитников вдов и сирот. Находит также союзников среди «эллинистов», ершалаимского аналога российской либеральной интеллигенции начала ХХ века. Происходит усложнение структуры, рядом с апостолами учреждается служба диаконов, своего рода «секретариат ЦК». Это уже 15 стадия развития, в течение которой, по идее, должно было вырасти значение апостола Иоанна как главного хранителя
При ближайшем рассмотрении и в 15 главе находим параллель с соответствующей частью сюжета Деяний. Речь идёт о сцене допроса первого диакона Стефана в Синедрионе. И здесь булгаковская аллегория сильно снижает пафос новозаветного автора Деяний. Однако важнее, что Автор признаёт историческую достоверность факта суда над Стефаном. Несомненно, смелая попытка проповеди в Синедрионе произвела большое впечатление на самих первых христиан. Однако необходимая доля скептицизма требует признать, что дилетантская горячность Стефана вряд ли произвела хоть сколько-нибудь благоприятное впечатление на профессиональных толкователей Торы. В общем, объективно, не мог святой Стефан не накуролесить в ответ на призыв Синедриона предъявить миру ценности нового учения. Что не отменяет уважения к самой попытке и печали по поводу мученической смерти первого диакона. Стоит также заметить, что семь диаконов во главе со Стефаном были призваны апостолами для более приземлённой службы – распоряжения собранными для нужд общины средствами. Чуть раньше в Деяниях рассказывается, что первые христиане в ожидании близкого светопреставления продавали своё имущество и сдавали вырученные деньги диаконам. Так что центральный лозунг 15 главы «Сдавайте валюту!» имеет отношение не только к советским временам.
В 16 главе «Казнь» главным действующим лицом является не разумеющий, но рьяный ученик Иешуа – Левий. В соответствующем отрезке сюжета Деяний таким же главным героем является Савл, будущий апостол Павел, а пока ярый преследователь Иисуса. Левий устремляется в погоню за Иисусом, которого «свита» выводит за пределы города, потом возвращается, чтобы взять нож для убийства Учителя, фактически, чтобы спасти его имидж праведника, не допустить его в один ряд к последним разбойникам. Точно также и Савл пытается не допустить распространения за пределами Иудеи, среди поганых врагов иудаизма неправильного образа библейского учения. Савл обращается к первосвященнику и получает необходимые полномочия как эмиссар духовных властей. По дороге в Дамаск Савл встречает самого распятого Иисуса. В 16 главе присутствует необходимая аллегория грозы, ниспавшего с небес царя и распластанного под тяжестью ноши ученика.
Обращение Савла является поворотным пунктом, переломным пунктом от нисходящей линии всеобщего преследования христиан к получению ими внешней опоры в лице апостола язычников Павла и его учеников. Начало 17 стадии рождения христианства выглядит как тёмный хаос неопределённости. Взошедшая на севере звезда интуиции Павла становится спасительной и путеводной для церкви Петра, которая также начинает движение вслед за Павлом к будущему воссоединению в Риме.
Взаимная конкуренция Петра и Павла находит отражение и в насыщении Деяний подробностями. Обнаружить среди них параллели с сюжетом 17 главы будет немного сложнее. Тем более что завершение 17-й стадии очень похоже на 18-ю и обнаружить между ними грань нелегко. Если Автор и в 17 главе Романа опирался в выборе формы сюжета на текст Нового Завета, то будет естественным полагать, что 17 стадия Деяний завершается арестом Петра по приказу Ирода. Этому также предшествуют утомительные путешествия апостола в поисках того, кому можно отдать доверенные ему духовные ценности. Можно даже заметить, что Автор в 17 главе иронично пародирует двойное повторение «песни» про первое хождение Петра к язычникам. Выбор для аллегории песни о славном море, которое на самом деле является священным озером, тоже находит своё объяснение – ещё одно указание Автора на то, в каком известном тексте нужно искать параллели. И опять Автор использует излюбленный метод параллелей, чтобы дать свою оценку ситуации. Аллегория Прохора Петровича говорит о состоянии иерусалимской церкви перед приходом Павла в Иерусалим. Осталась одна внешняя форма, а ученики разбежались и попрятались. Заодно объясняется и выбор аллегорического имени для детища Петра – церковного собрания (хора).
Однако в запасе у апостола Петра есть надёжный способ вернуть популярность и первенство вреди апостолов – харизматическое чудо избавления из темницы и спасения от казни. Это событие открывает 18 стадию Деяний, идея которой заключается в опасности ложного, искажённого откровения. Одним из главных событий 18 стадии становится разрешение апостолами спора об обрезании язычников. «Тогда восстали некоторые из фарисейской
82
Деян. 15,5 (прим. автора)
Удивительно, но факт! Казалось уже, что мы проникли во все тайные закоулки Лабиринта Идей, так что некогда даже осмыслить всё богатство, глубину и разнообразие обнаруженных идей, аллегорий, символов. И тут выясняется, что в Романе наличествует ещё один, притом сквозной слой смыслов, связывающих с сюжетом новозаветных Евангелий и Деяний текст большого ряда глав с 11 по 18, как минимум. Похоже, что именно сюжетное разнообразие Нового Завета является главным источником для выбора Автором формы и образов каждой из этих глав.
Более того, выявление этих параллелей в тексте означает нечто большее, поскольку текст Нового Завета в главных своих моментах отражает историческую реальность и обстоятельства рождения христианства. Следовательно, удачное сопоставление с гипотетической моделью развития исторических процессов, которая содержится в художественной форме Романа, предполагает закономерный характер этих исторических событий. Наконец, эти же главы Романа мы уже сопоставляли с историей России в ХХ веке или с политическими процессами последних 20 лет. Поэтому найденные параллели с историческими истоками христианства вынуждают нас по-новому взглянуть на нашу собственную недавнюю историю и нынешнюю политику. Поэтому мы обязательно продолжим поиск и анализ новозаветных параллелей вплоть до интересующей нас 22 стадии.
57.Иудейские войны
Нужно честно признать в оправдание булгаковедов, что Автор приложил максимум иронических усилий, чтобы замаскировать главный источник, откуда он заимствовал самые общие внешние формы и саму динамику развития сюжета Романа. Даже нам, после расшифровки основных идей и коллективных образов, понадобилось дополнительное усилие, чтобы обнаружить эту несомненную связь сюжета Романа с историей первоначального христианства. В результате мы находим ещё одно важное объяснение формальному разделению Романа на две части. Дело в том, что «Деяния святых апостолов» обрываются примерно на середине 19 стадии. Этот факт отчасти отражён в продлении сюжета 18 главы до позднего вечера. Источником главных сведений о последующих исторических событиях является уже не Новый Завет, а римские анналы, прежде всего Тацит, а также знаменитый труд Иосифа Флавия «Иудейские войны». Впрочем, это новое объяснение разделения на две части нисколько не противоречит ранее найденной параллели с двумя частями гоголевской поэмы.
Главным для «Иудейских войн» является судьба Иерусалима и ершалаимской общественности. С учётом известной апокалиптической аллегории города-невесты, становится понятно, почему сюжет второй части Романа выстроен вокруг главной героини. По-другому продолжить параллель с историческими источниками не получилось бы. Творческий дух христианства уходит в подполье после ареста апостола Павла и казни главы иерусалимской церкви Иакова в 62 г., и окончательно – после Великого римского пожара и расправы над христианами в 64 г. Лишь эпизодически в историческом контексте возникают новые книги Нового Завета, датировка которых может быть определена по контексту. Такая структура исторических источников воспроизведена в динамике сюжета 19-23 глав Романа.
В прошлый раз мы использовали понятие «творческой среды», под влиянием которой развивается «творческое меньшинство». Вот эта наиболее страстная, эмоциональная и отзывчивая, но также и переменчивая, нетерпеливая, временами буйная женская ипостась активного субъекта истории, его душа имеет очень прочную связь с конкретным местом – в нашем случае с древним Иерусалимом. Именно с этой точки зрения души древнего города нужно смотреть на события 62-72 годов нашей эры, чтобы обнаружить параллели с сюжетом 19-23 глав Романа.