MMMCDXLVIII год(Рукопись Мартына Задека)
Шрифт:
Мери взяла книгу, но видя, что старуха опять забылась, села и углу комнаты и закрыла лицо руками. Лена приютилась к ней, и обернув палочку в цветной лоскуток, показывала свое создание Мери, отдергивая руки её от лица.
Но старуха очнулась снова; осмотрела опять Мери, комнату, все предметы, окружающие ее, и как будто утвердившись в порядке, к которому все чувства её привыкли, она повторила приказание посмотреть в сонник: что значит слышать во сне про мертвого?
— Быть морозу, — отвечала невнимательно Мери.
— Что ты, Мери!..
— Так в книге сказано.
— И книги как люди стали лгать! Впрочем, Бог ведает… говорят, что в последние веки вся земля замерзнет и людям нигде не будет пристанища!..
После столь горестной мысли, старуха замолкла; только один шепот её напоминал, что она не спит. Мери также молчала, но это молчание было бы горько для каждого, кто взглянул бы в это мгновение на Мери.
Грудь её стеснилась, дыхание было скоро, лицо бледно, голова приклонилась, руки были сжаты, из закрытых очей катились слезы, как в гротах Турских — капли воды, которые цедились некогда сквозь своды, стекали по белому мрамору, падали на землю, и уподоблялись, то искрам алмазов, то тусклой белизне перлов.
Лена сидела подле нее; она перестала вырезывать мальчиков и убирать куклу; она также задумалась, взглядывала часто на Мери, вздыхала также глубоко, как и она, и говорила ей тихо:
— Не плачь, Мери! а не то и я заплачу! Бабушка рассердится!
Мери схватила доброго ребенка на руки:
— Чья душа в тебе, малое дитя?.. Черты твои слишком мне знакомы, но чья душа в тебе?
Слезы заструились из очей её; Лена также заплакала. Она прижалась к труди Мери и стеснила вздохи и рыдания свои, боясь, чтоб не заметила их старуха; но она уже вслушалась.
— Что вы говорите там?.. Что ты рассказываешь, Мери?
— Ничего.
— Лучше бы ты взяла книгу с притчами, да читала мне. Садись подле.
Для Мери легче было бы слышать в эту минуту приговор к смерти; она готова была бы скрыться под мрачные своды неисходимой темницы, чтоб только быть одной, не удерживать слез своих и не скрывать горесть свою; но зависимость есть благо для слабых. Мери должна была рассеять по крайней мере признаки печали и исполнить волю старухи.
Она взяла книгу, развернула без внимания и стала читать:
— Долго ходил он по комнате, оглядывая все внимательно. Нетерпение его дошло до высочайшей степени.
— Здесь нет! — произнес он, и пожал плечами. После долгого размышления он бросился по всем ящикам, но напрасно. — Нет! — вскричал он горестно.
Тщетные поиски в комнате и в целом доме изнурили его. Скорыми шагами пошел он в сад, и выбрав самое высокое дерево, стоявшее на холме, взлез на него и окинул взорами всю окрестность. И там нет! Вышел в калитку, в поле, пробежал по всем тропинкам и по дороге, ведущей к мельнице, осмотрел все кусты и разрыл ногою все кучки, насыпанные кротами.
— И тут нет! — произнес он с отчаянием. Остановился и стал шарить по всем карманам. — Нет! —
— Что такое читаешь ты, Мери? Какой чудак ищет прошедший день.
— Это повесть.
— Где же тут Княгиня? Как звать ее, которая прогуляла княжество.
Мери стала перебирать листы в книге.
— Ну! — прохрипела старуха.
Мери читала:
— К вечеру роскошный дворец осветился, музыка загремела и Ариадна открыла бал с Олегом.
Соперник смотрел на него с завистью и досадою.
— Вы помните ваши, условия с Самбором, — произнесла тихо Ариадна.
— Помню, Княгиня! — отвечал Олег.
— Для чего безрассудною клятвою своею вы вырвали в у него клятву, которая лишает меня и владения и…
Олег думал понять слова Ариадны; он сжал её руку; она продолжала:
— Чем поможете вы теперь этому?
Олег молчал.
— Внимайте же мне, и исполните, что я скажу. Теперь время дорого; идите в главную внутреннюю галерею дворца, но, чтоб Самбор не заметил вашего отсутствия; близ третьих дверей, с правой стороны, ожидает вас женщина и другая одежда. Когда все будет готово, мы встретимся в галерее. В замке моем ожидает священник и венец союза. Согласны ли вы?
— Княгиня Ариадна! Кто не скажет: я согласен, если от этого зависит жизнь, счастие, блаженство! Но соперник? Его клятва?
— Предоставьте все мне; ступайте, но помните: осторожность и молчание до окончания обряда — это необходимо.
Олег скрылся.
Ариадна подошла к Самбору.
— Моя судьба должна сегодня решиться, — сказала она ему, — понятно ли вам это, Самбор?
Самбор вспыхнул от таинственного смысла слов, в которых понял он все, чего желало его сердце. Он хотел говорить, но Ариадна прервала излияние его восторга теми же словами, которые она высказала Олегу.
Вскоре и Самбор отправился во внутреннюю дворцовую галерею, где у третьих-же дверей, но с левой стороны, ожидала его поверенная Княгини Ариадны.
Молча провела она его чрез ряд покоев в уборную, к зеркалу, близ которого толпа девушек с платьем и уборами Княгини, взяли Самбора в свое распоряжение. Вскоре в стекле отразился не образ прекрасного мужчины, а прелестная, молодая: женщина, светская красавица, мечтательница о победах и наслаждениях любви. Но недолго наслаждался Самбор превращением своим: на него накинули широкое, непроницаемое покрывало, и повели.
С Олегом, полетевшим на крыльях счастливца исполнять священную волю Княгини: Ариадны, случилось, с противной стороны галереи, подобное же превращение. Как божество тайн, или как невесту, с трепетом ожидающую минуты, в которую все чувства, понятия и отношения к жизни изменяются, его также вели под руки.
Между тем Княгиня Ариадна, спустя несколько минут после удаления Олега и Самбора, обратилась к собранию и объявила всем, что она едет в свой загородный замок, где для её гостей готовятся новые, неожиданные удовольствия.