Мне больно от твоей любви 2
Шрифт:
А дальше наступил сущий ад…
Кажется, на несколько секунд я даже потеряла сознание. Но сводный брат быстро привел меня в себя, ударами по щекам.
Потом помню все лишь урывками: то, как бежала к нашей школе, упорно отказываясь принимать произошедшее. То, как на ходу сбрасывала туфли и неслась как сумасшедшая босиком по ледяным лужам. Не замечая никого и ничего. Ни ветра, ни темноты, ни крики Макса. Что пытался нагнать меня, но все же отстал, бросив мне в спину несколько нецензурных ругательств. То, как бесконечно кричала имя подруги, словно это могло что-то изменить.
А дальше…
Дальше -
Кирилл, словно оцепеневший, сидел на полу, до боли вцепившись пальцами себе в волосы. Кажется, таким образом он пытался удержать себя в реальности. Но внутренне Назаров явно находился где-то далеко, потому что ни на что не реагировал. И вроде бы он даже не шевелился и лишь изредка моргал. Захар укачивал на своих руках, как маленького ребенка Наташу, которой, как и мне, уже ввели дозу успокоительного. Но Фроловой было куда сложнее все пережить, чем мне. Ведь именно она первая заметила на крыше школы подругу. Захар и Кирилл уже неслись к лестнице в тот момент, когда Кристина спрыгнула, упав на мешки с удобрением буквально в 15 метрах от Наташки. Наверное, если бы не эти мешки, что работники не успели убрать в подсобные помещения из-за торжественных мероприятий, у Крис бы не было ни единого шанса на жизнь. И все бы закончилось прямо там. Но они смягчили падение.
Травмы подруги были довольно серьезные, и сейчас она находилась на операционном столе. Я всем сердцем надеялась на то, что врачи обязательно отвоюют подругу у смерти.
Кристина должна выжить! – Произносила я одними губами, уже, наверное, в тысячный раз, беззвучно плача, и впечатываясь спиной в холодную стену, словно пытаясь ее сдвинуть. Ну или хотя бы с ней сравняться.
Хлопнула дверь, и мимо меня пронеслись Грачевский и Мартынов. Глеба задержала полиция как раз в тот момент, когда я оказалась около школы. Поэтому его здесь и не было. Я сама лично видела, как его сажали в полицейскую машину. Говорят, он подрался с кем-то из сотрудников, когда его не подпустили к сестре. Но, должно быть, родственники Сережи похлопотали за то, чтобы его отпустили.
Глеб остановился и, на пятках развернувшись, направился ко мне. Я оцепенела от страха, заметив то, как он приближается. Потому что по Грачевскому было видно, что идет с конкретным намерением - ударить меня. Даже зажмурилась. Однако меня он не тронул, а вот стене рядом с моим лицом досталось. Я вздрогнула, когда в нескольких сантиметрах от моего уха раздался глухой стук.
– Ты! – Прошипел он, подавляя меня своим взглядом. – Пошла. Отсюда. Вон! - Цедил он сквозь зубы, явно пытаясь удержать гнев.
– Нет. – Мотала я головой из стороны в сторону.
– Вон! Я тебе сказал! Ты знаешь, детка, что контроль дается мне нелегко. И в следующий раз я могу промахнуться мимо стенки!
– Грач, угомонись! Юлька то здесь причем! – Пытался оттащить его от меня Мартынов.
– А при том! Не появись она, Кит не поступил бы так с Крис! Убирайся! ВОН! И братцу своему, или кто он там тебе передай, что: Он сам подписал себе смертный приговор. И мне плевать, сяду я или нет!
Я уже не могла сдерживаться после его слов и ревела в голос, скатываясь по стене. А ведь Глеб был прав. Это из-за меня он испортил отношения с братом и сестрой, и отдалился
Это все из-за меня!
Последнее, что я видела перед тем, как скрыться за дверью, это то, как братья Кристины обняли друг друга. А ведь до этого Кирилл ни на кого не реагировал. Не на кого, кроме старшего брата. Общее несчастье стерло все их прежние обиды. И сейчас они искали поддержку друг в друге.
Но, как любит говорить моя бабушка: «Беда не приходит одна».
И, как выяснится уже этим утром в семье Грачевских-Назаровых - это было не единственное несчастье, случившееся в эту ночь. Уже меньше чем через час они узнают, что в автомобильной аварии, не справившись с управлением на скользкой дороге, погибла их мама. А четырехмесячная Полина лишь чудом осталась в живых благодаря закрепленной автолюльке, отделавшись только небольшими ушибами и царапинами.
– Юля! – Окликнул меня Сережа, нагоняя в коридоре. – Где твоя обувь?
– Не знаю. Потеряла.
– Пойдем, отвезу тебя домой. В таком виде тебе опасно даже на такси.
Я пожала плечами. Мартынов подошел ближе и, накинув на меня свою куртку, обнял. Позволяя плакать на своей груди.
– Юлька, не бери в голову слова Глеба. В таком состоянии он может всякого наговорить. А потом будет жалеть. Но такой уж у него характер. Я уверен, он так не думает.
– Нет, Сережа. Он прав.
– Не говори глупости. Поехали. Тебе в горячий душ надо, а мне с твоим старшим братцем кое о чем перетереть.
Я отстранилась.
– Не бойся, я не намерен с ним драться. Хотя и не отказался бы ему двинуть. Но сейчас другие приоритеты. Юля, прошу тебя, помоги. Нам сейчас нужно уговорить Марка, чтобы он уехал. Кто знает, в какой момент у Грача фишка стрельнет. Нельзя им в одном городе сейчас находиться. Понимаешь? В одном Грач тебе не соврал. Ему действительно плевать на себя, когда дело касается близнецов. А значит, решетки он не боится.От автора. Ну что ребятки, поделитесь своими впечатлениями как вы пережили эту главу? Как считаете Марк говорит правду? А может быть он просто хороший актер? Ну и конечно же держим кулачки за Крис.
Глава. 29. Откровенный разговор
Юля.
– Юлька, просыпайся. Мы приехали.
Открыв глаза, не сразу осознаю, где нахожусь. Первое, что чувствую, это аромат парфюма Глеба. Ну конечно! Это же ведь его машина. Да вот только за рулем сейчас находится не он, а Мартынов. Наверное, Грачевский разозлиться, если узнает, что Сережа подвез меня на его BMW.
Знаете, это очень больно - осознавать, что любимый человек тебя ненавидит. И, наверное, заслуженно. Ведь в том, что случилось с Кристиной, есть и моя вина.
Крис!
Одно только ее имя вызывает болезненный спазм. От чего слезы против воли появляются на глазах.
Сережа тоже отстранен, смотрит в одну точку, облокотившись на руль. Он сжимает его с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Мартынов старается не показывать своих чувств, но я знаю, что сейчас ему адски больно. Ведь Крис ему нравилась, а может быть, даже он в нее влюблен. С тех пор как вышли из больницы, мы не произнесли друг другу ни слова. Да и о чем разговаривать? Когда в грудной клетке, словно гранату разорвали.