Мне больно от твоей любви
Шрифт:
– Лена не моя девушка, если ты об этом. Я вообще ни с кем не встречаюсь! Тот факт, что я трахнул ее больше раз, чем остальных, не дает ей статус моей подружки, что бы она там не думала. И да, я не имею права задавать подобные вопросы, но все же я тебе его задаю. И будь так добра ответить.
– Думая об этой Лене и о его возможных девчонках, с которыми он проводит время, мне захотелось его побольнее задеть, показать, что я тоже могу кому-то нравиться.
– Какое тебе дело, кто он мне? Может, Ромка мой парень! Тебе то что из этого?
– Парень? – Он смеётся.
– И когда же он у тебя успел появиться, если ты ни разу до меня не целовалась?
– А он всегда был. Просто до недавнего времени у нас были чисто платонические отношения.
-Он ведь
– А у нас с ним свободные отношения. Мы живем в разных городах, поэтому я даю ему полную свободу действий, пока сама не созрею до чего-то большего. Так что я не против, что бы он набирался опыта. Представь себе, не всем парням важен секс в отношениях, куда важнее связь между вами. – В любом случае, это не твое дело!
– Ошибаешься. Еще как мое.
– Отпусти меня, Грачевский, я на урок опоздаю. У меня в отличие от некоторых, нет справки с освобождением.
– Неа… - Он смотрит на меня толи с ненавистью, толи с призрением, а затем больно впивается в мои губы поцелуем, навалившись на меня всем своим телом. Глеб не просто целует меня, он словно наказывает этим поцелуем, делая это с напором, обнажая свои зубы, подавляя мое сопротивление, хотя сопротивляюсь я скорее для вида. Он вкладывает в поцелуй всю свою злость и, возможно даже ревность. В какой-то момент я начинаю чувствовать металлический привкус во рту. Должно быть, это сочиться кровь из его разбитой губы. Глеб немного ослабляет свой напор, когда чувствует, что я начинаю отвечать на поцелуй. Я понимаю, что должна его оттолкнуть от себя, что не должна отвечать ему на поцелуй, но этот парень явно имеет надомной власть. Его руки до боли сжимают мои бедра, а мои бессловесно пробираются под его футболку, позволяя почувствовать моим холодным пальцам тепло его кожи. Его губы подбираются к моей шее. -Вот скажи мне, Юлька, почему рядом с тобой я не контролирую себя? Почему рядом с тобой я забываю обо всем, а? О своих принципах, о данном мной слове. Нет. Так нельзя.
– Он отстраняется так резко, что я начинаю чувствовать пустоту без тепла его тела, а на его лице появляется «холодная маска» в одно мгновенье превращая парня в совсем другого Глеба.
– Это был прощальный мой тебе подарок, детка. Так для твоего опыта. Порадуешь потом своего парня. Больше этого не повториться. Он еще раз с силой прижимается к моим губам в тот момент, когда в открытой двери появляется Наташка.
– Юль… - Наташка замирает от увиденной сцены в двоенном проёме, а Глеб, словно не замечая ее, говорит: «Что это был дополнительный бонус» направляется к выходу. Поравнявшись с Наташей слегка дергает ее за косичку.
– Привет, рыжая. Только попробуй хоть кому-то сказать о том, что ты сейчас здесь видела. Накажу. Ты меня знаешь. – Он выходит, громко хлопнув дверью. А я так и стою, чувствуя, как по щекам скатываться горячие слезы.
Глава 19. Разочарованию - нет предела
Юля.
– Юль, мне же сейчас не показалось. Вы с ним целовались? – Я скатываюсь по стене, закрывая лицо руками и тихо плачу.
Ко мне тут же бросается Наташка, присаживаясь возле меня на корточки и приобнимая за плечи.
– Юлька, ну ты чего? Ревешь, что ли? Что этот гад с тобой сделал? – Голос подруги взволнован.
– Ничего, все нормально. – Я всхлипываю.
– Да ничего не нормально, я же вижу. Расскажи, что случилось?
– Наташ, пожалуйста, я обязательно тебе все расскажу, только не сейчас, хорошо? И прошу тебя, не говори близнецам, ладно? – Я обтираю слезы, стараюсь взять себя в руки, но у меня это плохо получается. Уж сильно много эмоций я пережила за последние дни.
– Слушай, Юлька, давай скажем физруку, что ты ногу подвернула, ты же все равно вся в слезах, и свалим с физры. А я скажу ему, что сопровожу тебя до медпункта. Хорошо? – Я киваю в знак согласия. На урок идти совсем не хочется.
Не знаю, возможно, это злая шутка судьбы, но имитировать
– Никитина. У тебя что, истерика? Или биополярочка началась? – Она заглядывает мне в глаза.
– У нее кровь с ноги бежит, а она ржет, как ненормальная.
– Наташ, да ты сама посуди, теперь нам даже врать не придётся, чтобы с урока свалить. – Подруга тоже прыскает от смеха.
– Ну да. Ладно, Никитина, прем в медпункт, пока ты кровью тут все не залила.
Нога болит ужасно. Наступать на подвернутую ногу практически невозможно. Приходиться опереться на Наташку. Мы выходим в спорт зал урок давно начался, девчонки занимаются растяжкой, а парни играют класс на класс в баскетбол. Мы останавливаемся у входа, мне приходиться опереться на стену, пока подруга бежит к учителю, чтобы объяснить ситуацию. Физрук оборачивается на меня, кивает и что-то говорит Наташке. Я чувствую на себе чей-то взгляд, поворачиваюсь на него и вижу Глеба. Он сидит на скамейке в самом углу зала, смотрит на меня в упор. Возможно мне только кажется, но я читаю в его взгляде беспокойство. Затем встает и направляться в мою сторону, но, заметив подбежавшего ко мне Марка, останавливается.
– Что случилось, Юль?
– Упала, подвернула ногу. – Он опускается на корточки, аккуратно обхватывая мою ногу, которая уже успела опухнуть в районе голени, там, где я ее подвернула. Марк прощупывает то место пальцами, заставляя поморщиться от боли и вскрикнуть.
– Плохо дело. Похоже здесь рентген нужен. – К нам подходит Наташка.
– Ну что, идем? – Я киваю.
– Ты вообще идти сможешь?
– Я делаю шаг и непроизвольно всхлипываю.
– Понятно. – Марк подхватывает меня на руки и направляется к выходу.
– Эй, новенький, ты куда? Я тебя не отпускал. У Никитиной уже есть провожающий! – Кричит ему в спину учитель физкультуры, заставляя его обернуться.
– А мне не нужно чье-то разрешение, чтобы сопроводить свою сестру в медпункт. Вы что, не видите, что она не может идти?
– Ладно, идите. А ты Фролова тогда останься.
В медпункте мне налаживают тугую повязку. Хотя на первый взгляд перелома нет, но дежурная медсестра все же настаивает на проведении рентгена.
– Сейчас донесу тебя до женской раздевалки, заберем наши вещи и поедем в травмпункт. Родителям пока говорить не будем, чтобы не пугать, вдруг ничего страшного нет. У них сегодня очередная встреча с японцами. Сама сможешь переодеться?
– Думаю, смогу.
– Тогда идем. Пока будешь переодеваться я забегаю до учебной части, предупрежу о причине нашего отсутствия.
– Хорошо.
Переодеться получается с трудом. Приходиться вместо джинсов на себя натянуть спортивные штаны. А вот перебинтованная нога не влезает даже в кроссовки. Похоже, моему сводному брату до такси придётся меня нести на руках. Все-таки хорошо, что Марк не из хилых парней. Он спортсмен, хотя и занимается боксом чисто на любительском уровне. Но вот в тренажёрный зал ходит периодически, да и свое утро начинает с пробежки. Вот бы и мне так же, а я себя еле соскребаю с кровати после третьего сигнала будильника. Пока мы были в медпункте, урок почти закончился и сейчас звонит звонок на перемену. Нужно по скорее покинуть раздевалку, пока сюда не хлынули девчонки. Все-таки это помещение немного маловато для того, чтобы в нем переодеваться сразу двум классам. Я прыгаю на одной ноге до коридора между мужской и женской раздевалками, но до выхода добраться у меня не получается, так как уже второй раз за неделю я случайно становлюсь свидетелем чужой драки.