Мне бы в небо 2
Шрифт:
Но это было ещё не всё, чем я занимался в четвёртом оплоте. Одним из этапов подготовки к перелёту в Каракас стала работа с носителями английского и испанского языков. Если первый я знал отлично и мог свободно разговаривать на нём. То со вторым у меня были небольшие проблемы. Задать самые простые вопросы, которые задают все туристы, я мог. А вот поддержать нормальный разговор уже не получится. Не знаю для чего, но конторе понадобилось, чтобы я свободно разговаривал на этих двух языках.
Учёба с препаратами Куперманов шла бурными темпами. И уже через пару месяцев я мог разговаривать
В академии за это время не произошло ничего интересного. Если не считать того, что в Сасове сменился начальник милиции. И причиной тому стали курсанты нашей академии. А точнее, бездействие Жилина в вопросах обеспечения безопасности курсантов.
Как оказалось, наши лейтенанты ходили в город в нашей форме, чтобы отлавливать особо ретивых местных. Они объясняли этим ребятам, что нехорошо так поступать с курсантами нашей академии, брали объяснительную, чистосердечное признание в куче совершенных до этого преступлений и направлялись к Жилину.
А в каждым втором таком заявлении фигурировало имя его сына. Вот и выходит, что в написании всяких кляуз Мохов переиграл своего оппонента и тому ничего не оставалось делать, кроме как покинуть занимаемую должность.
Но это было не главное. Первый месяц, как ребята начали вплотную заниматься Ан 2, у них практически не оставалось времени на увольнительные. Поэтому они совершенно не страдали. Они, наоборот, были всегда на подъёме. Особенно это стало заметно, после первых настоящих полётов. Пускай пока большую часть за них выполнял инструктор, но и этого было уже очень много. Ребята, наконец, оказались в небе.
Как и говорил Владимир Алексеевич меня от занятий на Ан 2 освободили. Поэтому у меня должно было появиться свободное время, как я думал. На самом же деле оказалось так, что времени у меня стало гораздо меньше.
Четыре дня в неделю я отсутствовал в академии, а три оставшихся дня сидел за учебниками. От сдачи теоретической части меня никто не освобождал. К тому же на мне ещё лежали обязанности старшины. Вот и выходило, что крутился я как белка в колесе, а отдыхал только во время перелётов.
Можно было сказать, что у меня появился личный самолёт. После первого визита на тренировочную базу ребята остались там, а вот я в сопровождении Шпака вернулся в академию. На этот раз самолётом всю дорогу управлял я, а Семён Григорьевич летел для того, чтобы принять у меня очередной экзамен. На следующий день состоялась вторая часть этого экзамена. Теперь я должен был долететь до тренировочной базы самостоятельно.
Инструктор устроился в салоне и завалился спать. Эти экзамены я сдал и теперь летаю в одного. И только в четвёртый град я по-прежнему добираюсь вместе с Ильёй Валерьевичем. Мохов разрешил ему отлучаться только на один день в неделю. Теперь было достаточно курсантов, которым нужен был инструктор.
Постепенно наши навыки управлением ИЛ 62М приближались к необходимому минимуму. И это было спустя всего месяц после начала переподготовки. Результаты были великолепными. И это подмечали абсолютно все, с кем мы пересекались на тренировочной базе. В основном это был обслуживающий персонал.
Лёха и Валера очень изменились за это время, а вот Света по-прежнему оставалось
Она также это прекрасно видела и без зазрения совести издевалась над парнем. Всячески стараясь его как-нибудь прижать, принять позу посексуальнее и так далее. А Валера в этом плане оказался ещё совсем ребёнком. Это в самолёте он не замечал Свету, да и она не издевалась над парнем там. А вот за его пределами всё обстояло иначе. В присутствии рыжей, парень краснел, не мог толком связать пару слов, становился неуклюжим и всё прочее, что свойственно мальчикам рядом с объектом их тайных фантазий.
Нам с Лёхой стало жалко парня, и мы решили ему помочь. Научить его, как приструнить эту великовозрастную бестию.
А великовозрастной она была оттого, что на обе жизни ей уже было под девяносто лет. Как говорится, седина в бороду — бес в ребро. Если это вообще можно было применить к женщине. Хотя я и сам недалеко ушёл от Светы, если вспомнить Галю. Но я хотя бы не издевался так над девчонкой, как Света над Валерой.
В общем, решили мы с Матюниным, напоить Свету и Валеру на пару. Обычно в пьяном состоянии все становятся невероятно смелыми и отчаянными. Как раз и повод появился. 22 февраля мне исполнялось 18 лет. Так как ребята не имели возможности покинуть тренировочную базу, все закупки были на мне. А для этого необходимо было выйти в город.
— А ты чего это сегодня то же собрался в увольнительную? Уже все уроки сделал? — усмехнулся Лужный, когда увидел меня вместе с остальными желающими выйти в город.
В увольнительные нас снова начали отпускать примерно через месяц, после драки ребят с местными. Но я всё это время предпочитал оставаться в академии и учиться. Хотя сам капитан несколько раз пытался заставить меня сходить развеяться. Говорил, что в таком режиме я слишком быстро перегорю и можно будет ставить крест на мне, как на хорошем пилоте.
— Я уже много раз сталкивался с такими ребятами, как ты Фомин. И мало кто из них выдержал чрезмерную нагрузку. Отдыхать обязательно нужно.
И это я слушал, практически каждые выходные. Но лишь разводил руками и говорил, что сейчас нет никакого желания. И это было правдой. Желания выходить в город не было совсем. Да ещё и столько всего нужно было успеть сделать.
А вот сейчас появилось не только желание, но и возможность. Пронести на территорию академии спиртное мне самому не получится, поэтому я смог договориться с Базоновым, когда был в четвёртом оплоте. Он для меня всё достанет и сделает так, чтобы самолёт, на котором я полечу на тренировочную базу, уже был загружен запасами. Это обошлось мне в двадцать рублей, но ничего деньги были.