Мне его подарили. Дом-портал 3
Шрифт:
– Не стоит, Серёженька.
– Рад вас видеть, эльтем Диинаэ, - глаза опустил. Неужели, и ему может быть стыдно? Нет, вряд ли, скорей всего все это из-за страха, не больше.
– Не могу сказать, что я рада видеть тебя. Позавтракаем?
– Сочту за честь, - бывший еще ниже наклонил голову, сделал пару неуверенных шагов в сторону стола, да так и замер.
– Мне следует опустится на колени, Диинаэ?
– Садись за стол, предлагаю поговорить.
– Как пожелаете, эльтем.
Мне стоило только придвинуться к изящному креслу, как Сергей
Бывший сел напротив меня, смотрит, не знает, что ему делать. Переводит взгляд с одного на другое блюдо, изредка косится на Гюрзу. Похоже, от оборотня ему крепко досталось.
– Он тебя бил?
Бывший вспыхнул мгновенно и тут же сам успокоился.
– Гюрза был очень сдержан со мной. Мы вели беседы, прогулялись по саду, вышли в город. Столица мне очень понравилась, эльтем.
– Работать заставили?
– Я прибираю в общих покоях и слежу за чистотой в прекрасном саду. Это тяжкий труд.
– Кто бы мог подумать!
– я не удержалась от возгласа, - Помнишь, когда Денис был совсем маленьким, ты возмущался, что в доме недостаточно прибрано? Я тогда чуть с ног не валилась. То сопли, то животик, то пеленки пора стирать. Вручную, машинки тогда у меня не было. Ты говорил, что это и не нужно. Еще и свекровь подначивал. Та все придиралась, откуда взялись пятна на твоих рубашках. И на памперсы денег тоже не было. Помнишь? На все остальное было, а на памперсы не хватало почему-то, да? И Антонина считала, что это вредно. Потом, правда, перековалась, когда ты исчез, а мне на работу пришлось выйти.
– Я был не прав. Белье руками стирать действительно тяжело. В особенности мужское. За всеми этими…
– Прочувствовал наконец?
– Вы были ангелом, эльтем.
– Скорее, дурой. Зачем все это нужно было терпеть? Не понимаю. Ты же начал ко мне придираться, когда я еще беременная была. То не так, это не этак. Зачем бережешься. Раньше в поле рожали. Я все помню, Серёж. Каждый твой попрёк помню. И то, что мне было просто некуда деваться – тоже.
Бывший поднял на меня глаза. Громадные, полные тоски, почти такие же, как у Дениса.
– Я очень виноват перед тобой, Дина. И не знаю, чем могу искупить эту вину. Что мне сделать? Я только сейчас понял, как трудно тебе пришлось. Гюрза мне все объяснил.
– Да? Неужели?
– Гюрза сказал, что мне доверили простую работу, которая выполнима любой женщиной в своем доме. И тут я понял, на что обрек тебя. Ты такого сына мне родила, вырастила его одна, воспитала.
– Антонина мне помогла. Если б не это, - я взяла небольшую паузу, вспомнила свою непростую свекровь, те самые сложные времена в моей жизни, когда кроме нее никто не помог. Ни подруги, ни близкие, вообще никто.
– То что, Дина?
– Я бы тебя убила.
– Нет, ты бы так не поступила. Вспомни, как мы любили друг друга, - теплая ладонь слишком внезапно коснулась моего запястья,
– Я любила.
– Нет, Дина. Мы. Ты была моим сокровищем. Я тебя очень любил. Помнишь, носил тебе цветы из парка, таскал яблоки осенью. Они росли на заброшенных дачах.
– Пару раз.
– А потом... Я сам не знаю, когда все закончилось. Ты забеременела, мама мне стала говорить о тебе гадости. Она думала, что и ребенок не мой, пока Денис не родился. Такой хорошенький был, помнишь? Моя точная копия.
– Он таким и остался.
– Ты ушла в декрет. Я работал, а денег не хватало. Дома вечный бардак. Я не понимал тогда, насколько тебе тяжело. Испугался в какой-то момент, поехал на вокзал. Несколько часов провел там. Все думал, ну какой из меня отец? Какой муж? Я же не могу заработать на самое простое! Даже новые штаны себе купить не на что! И уехал.
– Бросил нас.
– Нет, Дина, не бросил. Решил, что тебе так будет легче. Ты же такая красивая. Найдешь себе кого-то еще. Он и о тебе позаботится и о нашем с тобой сыне. Вы оба были как с картинки. Мадонна с младенцем, не меньше. Мама знала, где мои сбережения. Я дураком был, Дин, - Сергей наклонился, припал губами к моей ладони. Я ощутила, как потекла по моей руке его мужская слеза. Неужели всё, что он говорит – правда? Слова даются нелегко, еще тяжелее вырвать у бывшего свою руку.
– А потом ты решил меня укокошить, когда узнал о наследстве? Говори правду! Вздрогнул, сел прямо, я увидела, как искорки моей огненной магии пробежались по его рабскому ошейнику. Видно, как Сергей взвешивает слова. Как дёрнулся в углу Гюрза, готовый в любую секунду прийти мне на помощь.
– Я хотел воспитывать своего сына. Хотел уехать с ним туда, где тепло. Для этого мне бы понадобились деньги. Я надеялся, что ты дашь их нам. Или уедешь вместе со мною и сыном.
– А если нет?
– Не знаю, что бы я стал делать.
– Вот как?
– Да. Денис – мой единственный сын. Мне хотелось жить с ним на побережье. И чтоб деньги никогда не кончались. И ты бы была рядом с нами. Тогда я был бы счастлив по-настоящему.
– А я – нет, - непросто сказать это в лицо человеку, когда видишь такое раскаяние.
– Мне жаль, что все так сложилось.
– Я хочу снять видео для Антонины. Ей ты расскажешь на камеру о том, что уехал к морю. О том, что живёшь хорошо. Сыт, здоров, гуляешь по саду, работаешь. Ясно?
– Зачем тебе это, Дина?
– Не хочу, чтобы Антонина волновалась. Ей это ни к чему.
– Ты права.
Я сняла короткое видео с улыбающимся Сергеем. Здесь, в помещении и еще немножко в саду. Бывший выглядит как типичный питерский отпускник, который выбрался к морю, чтоб разогнать хандру. Бледный, глаза горят нездоровым блеском, но силится выглядеть счастливо.
Наконец его увели, и я смогла спокойно позавтракать. Кофе, немного мягкого сыра, сладкий кекс. Гюрза тенью подошёл к столу, замер чуть в отдалении. Глаза оборотня сверкают продолговатыми зрачками цвета меди. Это красиво.