Мне нужна жена
Шрифт:
– Не бойся, они не придут, пока мы не выйдем.
– Откуда вдруг такая уверенность?
– Я попросил Вольского оставить нас одних. Ну а тут Тамара сама его раньше времени увела. Так что не трусь, Алька.
Сафронов стаскивает с меня простыню, кладет ее на сиденье, я привстаю с места и застываю, глядя на кислое лицо Стаса.
– Трусы?! Мать твою за ногу, кто ходит в баню в трусах?!
– Я.
– Снимай давай.
– Разбежалась.
Ложусь на свою простыню, подкладываю под голову руки и жду. А еще улыбаюсь, сама не зная почему.
–
– Определенно, апельсинка, - проводит рукой по моему бедру вверх, задевая резинка трусиков. И тут до меня вдруг доходит.
– Почему апельсинка?!
– Да у тебя ножки чуток целлюлитные стали.
Сволочь! На больную мозоль, можно сказать, наступает. Как только узрел при таком свете?! Глубокий вдох и выдох.
– Ну главное, что мне мои бедра нравятся.
– Ой, а мне как нравятся, - игриво шепчет Стас, стягивая с меня трусы. – Я, кстати, пошутил про целлюлит. Думал ты взбесишься и от злости не заметишь то, что я стягиваю с тебя трусишки.
– Я взбесилась. И заметила. Зачем ты мне жопу оголил?
– Чтобы бить, зачем же еще, - усмехается Стас и проводит ладонью по попе. А потом резко замахивается ладонью по ягодице. Не могу сказать, что больно. Нет, просто неожиданно. Но больше всего удивляет то, что дальше Сафронов начинает мять мои «булки».
– Стас?
– Ммм?
– Ты веником меня собирался бить, а не пирожки из моих ягодиц лепить.
– Точно. Отбить жопу, - в очередной раз усмехается Сафронов, начиная бить меня веником по всему телу, не забывая и про задницу.
А мне вдруг стало дико смешно. Еще несколько часов назад я рыдала в ванной от обиды и от того, что все у нас вышло… да вот так вышло. А сейчас лежу, еле сдерживая смех от ударов Сафронова, сопровождающихся какой-нибудь фразой.
– Брысь дурные мысли, брысь! – хлесткий удар веником впервые отозвался вполне себе ощутимой болью.
– Может теперь я поиграю в госпожу?
– Нет, - тихо произносит Стас, откидывая, судя по звуку, веник в сторону. И тут происходит то, чего я уж точно не ожидала. Он меня целует. В принципе в этом нет ничего такого, ну если не брать в расчет, что целует он мою разгоряченную задницу.
– Стас, прекрати!
– Что опять не так?
– Ты целуешь мою задницу, вот что. С меня, блин, пот стекал, она соленая.
– Сейчас точно скажу соленая ли, - мгновение и Сафронов кусает мою ягодицу.
– Ты нормальный вообще?! – вместо ответа Стас отрывается от моей попы и смакуя произносит:
– Сладко-соленая, определенно очень вкусная попа. Опережая крутящуюся в твоей голове ерунду – я не ел чужие задницы. Только твою.
– Стас?
– А?
– продолжая целовать мои ягодицы, тихо шепчет Стас.
– Ты помнишь сколько нам лет?
– Да, а что опять не так?
– Тебе не кажется, что мы ведем себя как дети?
– Нет. Я в детстве попы не целовал и точно не кусал. Так что я определенно взрослый.
– Ну ты же знаешь о чем я.
– Разве плохо подурачиться, пусть и в тридцать?
– Наверное, неплохо. Можно вопрос?
– Давай.
– Зачем тебе дом загородом?
– Не продал, - поглаживая мою поясницу, тихо произноси Сафронов.
– Давай меняться местами, можешь бить меня за все плохое, - пытается отшутиться Стас, помогая мне привстать. Сам же быстро ложится на живот, не только предоставляя доступ к своему телу, но и являя мне свою славную голую попу.
Да уж… задницу увидела и забыла про свой вопрос.
– Ты собираешься меня бить или как? Чего застыла?
– Да вот смотрю у тебя волосы на попе выросли.
– Ай-ай-ай, что теперь делать? Бритва или керосином подожжем?
– Пинцетом вырву, - еле сдерживая смех, выдаю я, натягивая на свое тело простыню. – Я пошутила. Твои орешки очень даже хороши, я их всегда любила, нет у тебя тут волос, - констатирую я, сжимая одной рукой крепкую задницу Сафронова.
– Только дурочку из меня не делай, - наклонившись, шепчу ему на ухо.
– И с темы не съезжай, - сама от себя не ожидая, прикусываю мочку его уха. – Я тебе вопрос задала, - беру веник и несильно замахиваюсь на спину Стаса.
– Я переехал в загородный дом после аварии. Мне там здоровье поправляли. Воздух, природа. Думал, что уеду за город подальше от матери и она меня там не достанет. Достала. Нет, не так - за*бала, прости Господи.
– А что с тобой было? Ну, после аварии? – сама не заметила, как отложила в сторону веник и вместо «битья» стала поглаживать Стаса по спине.
– Проблемы с позвоночником.
– А сейчас все нормально?
– Типа того. Я не живу в загородном доме, просто на выходные приезжаю. Вот выбрался и тебя нашел в лесу.
– Нашел, - повторяю за Стасом. – А шлюха еще работает у тебя секретаршей? – сама не знаю, почему из моих уст вырвался это вопрос, и ведь нормальный разговор был и на тебе! Ну зачем все портить?!
– Нет. У меня нет секретарши и шлюхи тоже.
– Почему?
– Почему нет шлюхи? – снова шутит Стас.
– Блин, я про секретаршу.
– Я почти не появляюсь в офисе. Не останавливайся, гладь меня. Давай, давай.
– Стас?
– Ммм?
Не знаю, что на меня находит. Вместо вопроса о том, что с нами будет дальше, я, совершенно не контролируя себя, наклоняюсь и кусаю Стаса за задницу.
– Ты что с дуба рухнула?! – резко привстает Стас, хватаясь за укушенную ягодицу.
– Ну ты меня тоже укусил, - пытаюсь оправдаться и тоже встаю со скамейки.
– Я тебя прикусил, а ты мне ползадницы откусила.
– Да там даже крови нет.
– Да неужели?! – скептически интересуется Стас, пытаясь осмотреть свою филейную часть.
И все, меня снова пробирает на смех. Стоит себе голый, обиженный и чуточку… злой. Я откровенно ржу, позабыв о изнуряющей жаре, влажности и прочем. Правда, когда Стас сдергивает с меня простыню, хватается за веник и начинает меня им фигачить, мой смех убавляется. Но ненадолго. Ровно до тех пор, пока я не хватаю другой веник и в ответ не дубашу им Сафронова. Да, сейчас мы определенно напоминает детей – голых, ржущих и бьющихся детей.