Шрифт:
Евгений Кукаркин
Мне приказал ОН.
Написано в 1998 г. Политический триллер.
Январь 1942года.
Я уныло стою посреди кабинета. Передо мной, сжав губы и свирепо глядя на меня, стоит полковник, наш начальник школы.
– Так рассказывай, чего язык проглотил, - зловеще говорит он.
– Что произошло вчера вечером?
– ... Пошли в увольнение...
– Да знаю, черт возьми. Где вы нарвались на патруль?
– На улице Осиновской...
– Ну и что?
– Разошлись...
– Так, - тянет полковник.
– Так ты понимаешь
– Я выполнял ваше распоряжение, - наконец выдавил я.
– Мое?
– полковник с изумлением рассматривает меня.
– Какое распоряжение?
– Охранять Свищева и не допускать, чтобы он попадал в переделки...
Теперь начальник школы раскрыл рот, что то хотел сказать, но... подошел к своему креслу и сел в него.
– Может я тебя еще просил калечить людей, при этом, или оказывать сопротивление властям?
– уже спокойно говорит он.
– Нет. Но я понял это еще и так... Свищев не должен попадать ни в какие переделки...
Полковник молчит и изучает мое лицо, потом вздохнув говорит.
– Хорошо. Иди. Позови сюда ХруСвищева.
Лешка - подлец, стоит улыбаясь в коридоре.
– Ну что там тебе наговорил, старик?
– Сейчас узнаешь. Он просил тебя зайти.
– Не боись, Серега. Пробьемся.
Лешка по барски похлопал меня по плечу и пошел к двери.
Еще в Ноябре 1941 года, когда над Москвой и страной нависла смертельная опасность от наступающих гитлеровских орд, Лешка, сын известных в стране родителей, был направлен своим папашей в Ейск в офицерскую артиллерийскую школу. Он прибыл с опозданием на целый месяц и сразу показал всем свой заносчивый характер и вздорный норов. Преподаватели его явно побаивались, курсанты сторонились и лишь подленькие среди них, заискивающе старались потереться о пояс славы нового курсанта. Лешка отставал по всем предметам, особенно по математике. Будь здесь простой смертный, который бы не разбирался в этой основной дисциплине, его бы выперли на фронт в два счета, а ему все сошло с рук. Его терпели, сначала прикрепили отличника, но после того как он его чуть не избил в туалете, махнули рукой. В Декабре грозный отец проконтролировал по телефону, как ведет себя сын и пообещал ему, что если он не возьмется за ум, то штрафбата ему не миновать. Теперь Лешка мучался сам и вместе с ним мучались десятки прикрепленных к нему преподавателей.
Декабрь 1941 года
Он сам себе выбрал товарища. В то время среди парней уважением пользовались сильные и здоровые ребята. Я был среди таких. Рост около 194 сантиметров, ноги 46 размера, штангу весом 100 килограмм отжимал раз десять. Вот на меня Лешка и обратил внимание.
Однажды в субботу он подошел ко мне.
– Тебя кажется звать Сергеем?
– Кажется, да.
Он не смутился на мой вызывающий тон.
– Слушай, ты мне не поможешь? Я иду в увольнение в город, а батя заодно попросил отнести полковые книги в местную библиотеку. Мне просто все не унести.
–
Старшина не любил меня за медлительность и придирался по всякому поводу. Вот и вчера он не мог успокоиться по поводу плохо застеленной кровати и после того, когда я что то буркнул в ответ, матрац скинул и лишил увольнения на эту неделю.
– Это ерунда. Я сейчас все улажу, увольнительная тебе обеспечена.
Действительно через пятнадцать минут меня позвал в канцелярию писарь Васька, по кличке Кот.
– Тебе батя приказал оформить увольнительную.
Он протягивает бумажку. Я посмотрел и чуть не ахнул. Мне дали двое суток.
На дворе морозище, я одеваю шинельку, а Лешка под нее еще натянул теплую мамину цигейку. Берем по пачке книг и идем в город. Через пол часа я замерз, а Лешка разрумянился и пер по тропинкам, как лось. Наконец то добрались до места. Хотя в нашей казарме холодновато, а в бане мы даже замерзаем из-за экономии городских властей, в библиотеке очень тепло и полно электрического света.
– Лешка пришел, - визжит одна из девчонок за деревянным барьером.
Несколько девичьих фигур метнулось к нам. Они тормошат моего товарища.
– Девчата, я вам привел замечательного парня. Во какой, - он пальцем показывает на меня.
– Его звать Сережа.
Несколько ладошек протянулось ко мне.
– Ира.
– Тася.
– Галя.
Откуда он только заимел столько знакомых, - мысленно удивился я.
– Так, девочки, куда мы сегодня двинем?
– продолжает Лешка.
– Может к Тасе... Таська, ты как?
– спросила Ира.
– Наверно можно, мама на работе, сегодня домой не придет.
– Тогда, Галя, вот деньги и давай. Ты знаешь куда...
Полноватая девушка с улыбкой берет у Лешки пачку деньг.
– Ладно, все сделаю. Вы забросьте книги вот сюда за прилавок. Тася, одевайся, пока без тебя справимся. Проводи гостей до дома.
Дома у Таси холодно и от этого очень неуютно. Лешка, по-хозяйски, скинул шинель и принялся колдовать над печкой.
– Сергей, - кричит он, - пойди наколи дров. Тася, дай ему топор и покажи какие дрова надо раздолбать.
На дворе полно частных полениц. Тасина, стоит в углу, прикрыв разрушающийся угол дома. Действительно, это еще не расколотые чурбаны. Я скидываю шинельку и начинаю бороться с морозом и массой не колотого дерева. Тася не уходит, она стоит рядом и с любопытством наблюдает, как я размахиваю топором.
– Ты чего в дом не идешь?
– удивляюсь я.
– Там Лешка... Еще лапаться будет.
– Замерзнешь.
– Я тебе помогу.
Она собирает поленья и аккуратно складывает у стеночки, вновь закрывая оголившиеся гнилые доски.
– Не растащат другие...?
– Нет..., - даже пугается она, - здесь все свои. У нас не тащат.
Во дворе появляется Галя, нагруженная сверками.
– Тася, помоги...
– Слава богу, хоть кто то пришел. Пошли, Галочка.
Тася берет у нее тяжелую сумку и они скрываются в парадной.