Мне снится дождь
Шрифт:
– Слава Богу!
– подумал Кролас.
– Есть надежда, что Тараканов меня пока не засёк.
– Есть, - подтвердил вран.
– Кстати, ты дал своему приятелю - Математику активир-рованный кристалл.
– Как это? Я же его не заряжал! И на что же направлено его действие?
– удивился Кролас.
– Он зарядился синхр-ронно с тем кристаллом, который сейчас у Линды. На устранение вреда, причиненного Тар-ракановым.
– Фух. А то, я уже испугался, что вкатил ему ещё какую-либо тараканщину... Ну и - ладушки!
– Доволен? Думаешь, он вернет его тебе?
– Да. Конечно, вернет. Если только,
– Тогда - пообедай, когда бабушки еду привезут, и - р-расслабься слегка.
После еды Иоганн действительно расслабился. Но успел именно "слегка". Потому, что потом спонтанно услышал разговор...
– Что происходит в городе, Волк? Это - твои серые мутят воду?
– спросил Тараканов, по-видимому, связавшись по телексу с Золотусским.
– Мои люди видели твоих, в сером, наблюдавших за бунтарями. Ваши, конечно, не вмешивались. Но и полицейским не помогали. Это ведь ты своих соглядатаев к Пирамиде послал? Ответь, что там происходит?
– продолжил он гневно.
– Никого я не посылал к Пирамиде! Там не было моих людей!
– раздался ответный голос.
– Расскажи это моей бабушке, или - городской Думе. Они, наверное, поверят. А я на тебя зол, так как в курсе, что ты затеял против меня закулисную игру! И перестрелял моих людей у своего логова!
– Это ты мутишь город и установил повсюду - даже в Пирамиде - свою аппаратуру! А в мое логово - не фиг было соваться. Там автоматика всех ликвидирует...
– Я просто хочу быть в курсе всех политических событий - не более того! Потому, аппаратуру поставил. Следить.
– Смотри "новости дня"...
– Отфильтрованный базар? На кой он мне! Всё, конец беседы! Если ты хоть пальцем завтра тронешь коронованного мэра и метишь на его место - заказывай себе гроб! Заранее!
– и Тараканов, по-видимому, отключился.
Кролас знал, что в городе что-то происходит - по некоторым намекам врана. Но не думал, что всё так далеко зашло. И настолько серьёзно, что попадает под определение "бунт", а участники, соответственно, под наименование бунтарей.
– То, что сейчас пр-роисходит в гор-роде - пока только присказка, не сказка... Сказка будет впер-реди. Именно тогда, когда ты к едр-рени фени снесешь купол над Городом, - мгновенно отозвался вран на его размышления.
– Так что, дорога ложка к обеду. Пр-роизойдет просто эмоциональный взрыв у всех горожан.
– Вранчик, ты считаешь, что у меня всё получится?
– спросил Кролас мысленно.
– Постар-райся. Делай, что надо - и будь, что будет. Много непр-редвиденного может пр-роизойти. Но шанс есть.
– Твоими бы устами кисель без ложки хлебать - как говаривал Дорг, - отозвался Иоганн.
До глубокого вечера его никто не беспокоил, и он предался размышлениям, большей частью о Линде, Шнобеле, Оливере и Генрихе. В пансионате Тараканова было спокойно, даже тихо. Но затишье казалось зловещим: как безветрие перед бурей. Вечером вран, как в старые добрые времена, когда Кролас ещё жил в своей квартире, спросил мысленно:
– Др-ружок, хочешь, я расскажу тебе сказку?
– Хочу, - ответил Иоганн.
– Мне всегда приятно тебя слышать...
Глава 3.
"Похоже, Генрих немного припозднится", - подумал Пещерник. Он успел изрядно поколесить по парку, изображая праздное шатание, и даже купил себе ещё и бутерброд, хотя только что перекусил суперсниперсом. Но, лениво разворачивая упаковку бутерброда, он чуть его не выронил. Так как, вдруг опознал хакера в том самом мужчине, что уже несколько минут стоял неподалеку от центрального входа. Просто, одет Генрих был настолько неожиданно, что даже ожидая встречи, Шнобель не сразу его узнал.
Хакер теперь был облачён в характерную одежду то ли баптиста, то ли адвентиста седьмого дня: в черном отглаженном до идеала костюме с фалдами, в белоснежной рубашке и с галстуком-бабочкой. Волосы у Генриха были зачесаны назад и покрыты лаком, пол-лица скрывали темные очки, откуда-то появились маленькие черные усики (приклеенные, конечно). В одной руке Генрих держал огромную книгу на пластпапире, с тисненными золотыми буквами... "Новый завет", - значилось на ней. В другой его руке была трость с серебряным набалдашником в форме восьмигранного кристалла. А на безымянном пальце левой руки хакера красовалось массивное серебряное кольцо с большим аметистом. Скорее всего, он внешне копировал кого-то из реальных пасторов Ростова, бывших "в законе" - полиция его не трогала.
Рядом с Генрихом шёл человек его возраста, с коротко стрижеными густыми темно-русыми волосами, с лёгкой серой сединой, и с абсолютно белыми висками. Высокий, в меру плотный, со слегка вытянутым овальным лицом, длинным прямым носом и с внимательными, сосредоточенными карими глазами, он привлекал внимание. Около рта с двух сторон у незнакомца залегала горькая складка, а губы были слегка поджаты, что выдавало в нем человека скрытного и трепанного временем. Он также был одет в черный костюм и слегка поддерживал под локоть чуточку хромающего "пастора". Шнобель догадался, что это был Рольф.
Когда Генрих и Шнобель будто не специально, а невзначай встретились глазами, то Шнобель чуть не подавился надкушенным бутербродом, так как мнимый пастор, неожиданно громогласно, со слышимостью на много шагов в округе, воззвал:
– Подойди ко мне, заблудший человек! Тебе нужна тихая обитель Веры, а не шумные миражи жизни!
Шнобель, разыграв стушевавшегося и растерянного чела, засунул бутерброд в карман жилета и подошел, потупив взор, к пастору. И, став на одно колено, опустил голову и молитвенно сложил руки на груди.
– "Дух Господень на мне, ибо Он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу", - прочитал Генрих, открыв свою книгу, - Время пришло! Встань и иди за мной - сказал он затем Шнобелю.
– Идите за мной, призванные! Будем вместе с вами читать великую книгу жизни! Кто ещё будет с нами?
– громко спросил Генрих в пространство.
Из людских толп, спешащих к парку, с разных сторон отделилось ещё два человека, и смиренно стали рядом со Шнобелем. Это были худенький седой старик с белой бородой и проницательными серыми глазами и совсем юный парень, рыжий, в конопушках, со смешным вихром волос.