Мне снится дождь
Шрифт:
– Значит - эти точно под дурью, - подытожил Зикфрид.
Где-то впереди, за углом очередного магазина, раздались звуки пальбы. Шнобель и Рольф почти одновременно подбежали к углу здания и осторожно высунули головы. Осмотрели территорию: Шнобель - стоя, а Рольф - сев на корточки.
Они увидели человека, одетого в камуфляж, кепку и военные ботинки. Он только что отстрелялся из автомата по незжу, труп которого валялся неподалеку. Человек с автоматом чуть приблизился, и наблюдавшие разглядели, что он довольно молод. Лет двадцать - двадцать пять.
–
– позвал незнакомец, подойдя к крыльцу магазина и заглядывая в дыру между ступеней, - Испугался, малыш!
– и он засунул в проем руку, извлекая наружу испуганное и дрожащее существо. Сел на крыльцо, посадил к себе на колени пушистый комочек и погладил.
В это время Генрих вывернул из-за угла и оказался на свету, что падал из витрины. Человек в камуфляже его заметил, отпустил котенка и выпрямился во весь рост. Однако, не проявил агрессии и не схватился за оружие.
Рольф и Шнобель тоже вышли на свет и стали рядом с Генрихом. Неожиданно, человек в камуфляже взял под козырек и доложил:
– Религиозный реввоенсовет. Патрулирую улицу. Незж собирался съесть кошку.
– Вольно, - ответил Генрих, - Доложите обстановку. Мы - сверху, из Города.
Парень явно растерялся.
– Я думал, что пути наверх, что были известны наземным жителям, завалило навсегда. Так меня учили. Я - Петров. Исповедую Новую Веру. Служу Единому. К нам сюда сверху люди попадают столь редко, что это считается крупным событием. И ход проникновения мы всякий раз закладываем всякой рухлядью. Дабы не пришло сюда зло.
В это время подтянулись слегка отставшие Зикфрид и Чен.
– Расскажите нам о себе и об этом месте. Наверху ходят слухи, что здесь живут лишь наркоманы, незжи, воры и бандиты, - попросил Генрих.
– Ну, с чего начать... Я родился и вырос здесь. И в этом месте действительно живут незжи и наркоманы. С бандитами же и ворами наша религиозная община Новой Веры борется всеми средствами. Но и они, к сожалению, здесь также имеются. Наркоманы - весьма жалкие, чаще всего, с больной психикой, люди, и они не покидают пределов так называемого "Рая" - раньше так назывался один из ночных клубов, и вывеска осталась.
У нас, к сожалению, можно: принимать любые наркотики, если ты не навязываешь их другим силой, участвовать в любых оргиях и ритуалах. Но многие, перебесившись, или умирают, или начинают одумываться и обращаться к вере... И этими двумя путями количество наркоманов постоянно сокращается. На нашей территории имеется много бывших магазинов с книгами религиозной, духовной, эзотерической и философской направленности. В свое время, многие из них были запрещены, но здесь их всё равно продавали.
– А что запрещено у вас?
– спросил Генрих.
– В нашем мире запрещены для всех обитателей, включая незжей, две вещи: убивать кошек и сотрудничать без ведома религиозного реввоенсовета с людьми сверху. Ведя с ними торговые и обменные дела. Так как было установлено, что все те, кто ведет тайную игру с Городом - либо воры и бандиты, либо предатели. Готовые изничтожить всех нас за умеренную цену.
– А
– Ну, а кошки... Они здесь редки и играют важную роль, ограничивая число мышей и крыс.
– Так, ваши знают проходы наверх? Раз... кто-то ведет торговые дела?
– спросил теперь Рольф.
– Пути наверх знают лишь единицы, и обязаны молчать о них, не сообщать никому.
– А незжи вас не трогают?
– поинтересовался Шнобель.
– Нет. Они нас сторонятся, и живут своим поселением. Говорят, то городские незжи злее, но они редко сюда лаз находят. А наши - более апатичны. И, пока им хватает еды - беззлобны. Так что, мы им иногда её подкидываем, если у них с едой туго.
– А вам самим-то всегда хватает?
– поинтересовался Генрих.
– И никто не крысятничает?
– Еду у нас никто от других не прячет, - ответил, сразу поняв суть вопроса, член реввоенсовета Петров.
– Во-первых, бесполезно, замкнутое пространство. Некуда прятать. А во-вторых, будешь сыт, а сосед голоден - он озвереет и съест тебя. Спрятаться - тоже негде.
– А чем же вы питаетесь?
– Запасами прошлых времен. Тут же была очень обширная сеть магазинов. Склады завалены продуктами. Правда, в последнее время среди нас усилились упаднические настроения - когда подсчитали, что оставшихся продуктов хватит лишь на год-два. Особенно воют нарики.
– А кто следит за исполнением законов?
– Наша религиозная община формально взяла здесь власть в свои руки и следит за порядком. Стараемся уменьшить панику. Всё в руках Господа. Надо меньше потреблять и больше выращивать грибов и кур на мясо: кур мы здесь слизняками кормим. Остальное всё трудно вырастить без солнечного света... Которого я и не видел никогда вовсе. А вторая здешняя беда - крысы. Вот потому кошки тут просто на вес золота. Травить крыс нельзя. Сами отравимся.
– Ну, собаки, к примеру, тоже крыс ловят, - заметил Шнобель, искоса посмотрев на увязавшегося за ними пса.
– Ну, собак - мы так, терпим иногда. Но не разводим. Они едят много. Однако, их тут почти нет. Кстати, эта - здешняя или ваша?
– и он указал кивком на псину.
– Она к нам прибилась уже здесь, - ответил Шнобель.
– Значит, это собака покойного старика Арнольда. Таких больше нет. Арнольд года два назад её подобрал и приволок сюда. Старик как-то за вором погнался - а тот дунул по одному из проходов в Город. Арнольд - за ним, и где-то в подземке Города прикончил вора - и назад.
– А в Город не пошел?- спросил Шнобель.
– Ну, да, он узнал этот путь... Только, что Арнольду там, наверху, было делать - без денег, без документов? Вернулся... А в подземке тогда он нашел щенка. Поговаривал - больно собаку ничейную ему жалко стало. Он его, пса этого, выкормил - Арнольд у нас на птицеферме работал, сторожем. Ну, и оправдывал существование - и свое, и собаки. Когда же Арнольд умер - хотели прибить пса. Да он, не будь дурак, всё прятался где-то. Ничейная собака - лишний рот и угроза для кошек. Сейчас я его, - и парень потянулся за ружьем.