Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины
Шрифт:
— Дай закурить! — требую я у папы по-свойски, как подобает мужчине.
— На! — соглашается папа, протягивая мне пачку «Беломора».
Вот это дело!
Я достаю папиросу, дую в нее, бумажный кончик сжимаю, точно так, как это делает папа.
— Огоньку? — спрашивает он участливо.
Я солидно киваю.
Папа зажигает спичку и подносит к моей папиросе.
Я втягиваю воздух. Папироса разгорается. Дымок идет. Я хитрая. Я не вдыхаю папиросный дым, только в рот набираю. Довольно противно во рту от этого дыма.
— Ну? —
Мне приходится держать марку. Затянувшись, я долго кашляю. Вкус горькой гари весь день преследует меня. Гадость!
Больше я не курила. Но если что — пожалуйста. Папа говорит, что я свободна делать свой выбор.
Курить не буду, ну его. А вот посмотреть, как расследуются страшные ужасные дела, обязательно надо.
Главное — преступления дождаться.
И все никак. Ну — нет таких преступлений, чтоб жуткие, кошмарные, леденящие душу… Ничего особенного не происходит…
Так говорит папа. Я ему верю. Он меня обязательно возьмет на что-нибудь такое, как в его книге про криминалистику.
Долгое время все тихо… Ну нет приличных преступлений, и все тут!
И вдруг! Прямо в выходной день, в воскресенье — повезло несказанно. Приезжают за папой на машине «скорой помощи»:
— Марк Иосифович! Поехали. Убийство.
Папа быстро собирается. Я напоминаю о себе:
— Ты обещал!
— Да ничего там интересного и загадочного, — почему-то пытается отказать мне папа. — Пьяный скот в белой горячке зарубил топором мать. Кому это надо — смотреть на такое?
— Ты обещал… — ною я.
— Ладно, поехали, — вдруг легко соглашается папа.
Мы с Таней живенько усаживаемся в машину «скорой помощи». Там уже сидят фельдшер, судмедэксперт и кто-то еще.
— А их куда? — спрашивает о нас судмедэксперт.
— На дело собрались, — поясняет папа.
— Ааа… Ну ладно…
Мы едем через лес. Леса в Вологодской области — настоящие сказочные дремучие чащи. Вся просека в ухабах и рытвинах. Трясет ужасно. Лес, лес, лес… Сколько еще ехать?
— Укачало? — спрашивает папа.
— Ну… да, — отвечаю.
Снова едем. Трясемся. Лес иногда перемежается с полянами, то красновато-оранжевыми, то сине-фиолетовыми.
— Что это там? — интересуюсь я.
— А это морошка и черника — целые поля выросли. А там дальше — голубика, видите, девчонки? — показывает фельдшер.
Ничего себе! Вот прямо так, целые поля ягод растут, и никто их не собирает!
— Останови-ка, — велит папа шоферу. — Я вот что предлагаю. Девочки сейчас выйдут, пособирают ягоды, а мы на обратном пути их заберем. Как такой вариант?
Меня уже довольно сильно укачало… А тут ягод целые поля… Я забываю про страшное преступление. Ягоды — куда интереснее. Мы выходим — прямо на поляну перед дремучим лесом.
— Только далеко от дороги не уходите, — напутствуют нас из
Мы собираем и собираем ягоды. И в матерчатую сумочку, которую дала нам фельдшер, и в Танькины сатиновые шаровары — она осталась в одной майке и трусах ради общего дела. Наедаемся ягодами до отвала. Потом находим грибы. Их собирать некуда. Я снимаю кофту. Завязываем у нее рукава и кладем туда нашу добычу…
Сколько времени прошло, непонятно. Только нам уже надоело, захотелось домой… За несколько часов ни одной машины не проехало по просеке — мы, правда, немного углубились в лес, собирая грибы, но шум мотора услышали бы в этой лесной тиши.
— Пойдем на дорогу, — зовет Таня. — Сядем там на пенек, будем ждать. Кто поедет, того и попросим довезти.
Мы так и делаем. Садимся у дороги, ждем, лениво обрывая ягоды вокруг: их видимо-невидимо.
Никаких машин. И папа не возвращается… Забыли они там о нас, что ли?
Наконец слышим грохот. Грузовик мчится как раз с той стороны, куда отправился на дело папа.
— Вставай, махать ему будем! — велит Танька.
Мы вскакиваем и машем грузовику, чтоб только не проехал мимо, подобрал нас.
Машина останавливается.
— Вы следователевы дочки? — спрашивает шофер.
— Мы!!!
— Полезайте в кабину, отец велел вас тут подобрать.
Уфф! Значит, не забыли про нас.
Мы забираемся. Вид у нас, наверное, — тот еще: языки синие от черники, лица чумазые… Танька вообще в одних трусах…
— Ишь, запасов сколько набрали! Хозяйки! — одобряет шофер.
Назад дорога всегда легче. Раз-раз, и мы дома.
И вот уже сидим, за столом вместе с тетей Женей, ягоды перебираем. Она из них варенье будет варить.
Вот мы какие молодцы! Дело какое сделали! Хорошо, что согласились в лесу остаться.
У человека всегда есть свобода выбора. Так папа говорит.
Свидетельство
Много сейчас говорят о детских свидетельствах. Насколько они правдивы? Рассматривают и толкуют рисунки… Нарисует ребенок кошку с пушистым хвостом, все — пиши пропало. С ребенком что-то не то сделали…
А ведь есть еще и такая простая вещь — ребенок мог где-то увидеть именно такой рисунок. И воспроизвести его, потому что ему понравилось изображение.
И еще — даже очень честный ребенок не всегда говорит правду. И не потому, что его заставляют лгать… Бывают другие мотивы…
…Мне восемь с половиной. Даже уже больше: восемь лет и девять месяцев! Я очень взрослая, умная, начитанная, способная поддерживать любую беседу в любом обществе.
Это я так считаю.
Тети — увы — совсем другого мнения. Они продолжают нянчиться со мной, видеть во мне дитя неразумное, не позволяют вмешиваться в разговоры старших… Я и не пытаюсь. Знаю, что услышу в ответ: