Мнимая смерть
Шрифт:
— Э-э-э… нет. Он ушел домой.
Хеннинг по-прежнему не смотрит на нее и пытается не поддаться воздействию отвратительной тишины, окружающей их. Хейди не двигается. Когда он переводит взгляд на нее, его удивляет выражение ее глаз. Кажется, что она проколола шину, а на расстоянии многих километров нет ни одной автобусной остановки.
— У меня вырисовывается хорошая история, — говорит Хеннинг более мягким тоном и рассказывает о своих встречах с Ингве Фолдвиком и Туре Беньяминсеном, сообщает, что Махмуд Мархони скоро перестанет быть подозреваемым в полицейском расследовании и что особое внимание теперь
— Кажется, неплохая история, — отвечает она. — Она будет только у нас?
— Да.
— Хорошо.
Резкость в ее голосе пропадает. Может быть, я сломал ее, думает Хеннинг. Может быть, я выиграл сражение. А может, она такая же, как Анетте Скоппюм. Может быть, она из тех, кто все время пытается действовать,и ужасно расстраивается, когда ничего не получается.
Хейди уходит домой через десять минут. Она прощается с ним. Хеннинг тоже говорит ей: «До свидания». Потом его мысли возвращаются к тем трем вещам, которые ему надо проверить. Он начинает с «Коррект КиноКомпании».
Любопытное название, если любишь аллитерации и игру слов. Наверняка его придумал кто-то, уставший от обилия ошибок, содержащихся в фильмах, и в своем манифесте заявивший, что сами они никогда ничего подобного не допустят. Он уже видит, какими заголовками запестрят газеты в тот день, когда «Коррект КиноКомпания» совершит ошибку. А этого крайне сложно избежать.
Хеннинг отыскивает все, что есть об этой компании в интернете. Она выпустила несколько фильмов, которые он не смотрел и смотреть не будет. У компании есть домашняя страничка с коллажем из кадров из голливудских картин и с вензелем из букв ККК, набранных жирным шрифтом «Версаль». Он сразу узнает кадры из «Гладиатора», «Одиннадцати друзей Оушена», «Пиратов Карибского моря», «Человека-паука», «Титаника», «Властелина колец» и «Парка юрского периода». Там есть фотографии из других фильмов, но он не может определить их с ходу. Внизу страницы мелким шрифтом написано: Make visible what, without you, might perhaps never have been seen(«Сделай видимым то, что без тебя, возможно, никогда не станет видимым»), а под цитатой в скобках указано имя Робера Брессона. [10]
10
Робер Брессон (1901–1999) — французский кинорежиссер и сценарист.
Хеннинг изучает страницу и находит ссылку на контактную информацию. В штате «Коррект КиноКомпании» есть два продюсера и один режиссер. Он решает позвонить человеку, фамилия которого написана первой, по той единственной причине, что у него замечательное имя. Он набирает номер мобильного телефона Хеннинга Эноксена, который отвечает после нескольких длинных гудков.
— Привет, это Энок.
Голос глухой и глубокий, но приветливый.
— Здравствуйте, меня зовут Хеннинг Юль.
— Ну здравствуйте, Хеннинг, — говорит Эноксен тоном, убеждающим Юля, что они знакомы целую вечность.
— Я работаю в интернет-газете «123новости».
На короткое мгновение в трубке наступает тишина.
— Вот как. И чем я могу помочь?
Хеннинг быстро объясняет свое дело: что ему было бы очень любопытно прочитать сценарий, написанный Хенриэтте Хагерюп, права на который закрепила за собой «Коррект КиноКомпания».
— Хагерюп, да, — говорит Эноксен со вздохом. — Грустная история.
— Да, — отвечает Хеннинг и ждет, что Эноксен скажет что-нибудь еще. Но тот молчит. Хеннинг покашливает.
— Вы можете рассказать о сценарии?
— Вы собираетесь об этом написать?
— Нет, вряд ли.
— Почему же вы тогда об этом спрашиваете? Вы же сказали, что вы журналист?
Дедуктивные способности Эноксена впечатляют.
— Просто у меня есть предчувствие, что сценарий может иметь большое значение.
— Для чего?
Что-то подсказывает Хеннингу, что Эноксен был сущим мучением для учителей начальной школы.
— Для того чтобы узнать, что произошло и кто ее убил.
— Понятно.
— Не могли бы вы сказать пару слов о сценарии, который написала Хагерюп и который показался вам настолько хорошим, что вы решили использовать его в работе?
На заднем плане слышны щелчки компьютерной мыши и постукивание по клавишам.
— М-да, вообще-то с ней по большей части общался мой коллега Трульс.
— Значит, вы не читали сценарий?
— Да-да, конечно…
— О чем он?
Снова стук клавишей.
— Он о…
Он замолкает и откашливается.
— В нем рассказывается… э-э… в общем-то, я не совсем понимаю, о чем рассказывается в ее сценарии. Как я уже сказал, это Трульс разбирался с Хенриэтте и Ингве, и…
— Ингве?
— Да.
— Ингве Фолдвиком?
— Точно. Вы его знаете?
— Ингве Фолдвик был как-то связан с этим сценарием?
— Кажется, он был наставником Хагерюп.
— Да, но я полагал, что над сценарием она работала самостоятельно. Что он не был частью учебной программы.
Энок отвечает после долгой паузы:
— А вот об этом мне ничего не известно.
Хеннинг думает, что с Ингве Фолдвиком ему придется поговорить еще раз.
— А что, вы с Трульсом покупаете права, не консультируясь друг с другом?
— Нет, с этим сценарием был особый случай.
— Какой такой особый?
— Трульс и Ингве раньше работали вместе, и именно Ингве рассказал нам о сценарии Хагерюп.
— Понятно.
— Но ведь речь идет всего лишь о праве преимущественной покупки.
— Что это означает в реальности?
— Это означает — мы считаем, что материал обладает определенным потенциалом и что мы хотим заняться развитием предложенной идеи и посмотреть, получится ли из нее хороший фильм.
— То есть вы не принимаете на себя никаких других обязательств?
— Точно.
Вопрос возник автоматически, потому что мозг Хеннинга был занят осмыслением только что полученной информации. Ингве Фолдвик лично занимался сценарным проектом Хенриэтте Хагерюп, с которого она хотела тайно начать свою карьеру. Интересно, Фолдвик проявляет такой же личный интерес ко всем своим студентам или его энтузиазм касается только молодых красивых девушек с открытым характером и привычкой к флирту, думает он.