«Много писать мне мешали бои…»: фронтовые записи 1941-1945 годов
Шрифт:
5) тут я понял наконец,
не позволю маху
кто под койкой – там кузнец
побледнел от страху.
6) О саперник молодой
вылезай с подкойки
ты от куда с бородой
Видимо из тройки
7) У саперника мойго
слабая натура
для лечения его
дана процедура.
Стихотворение имеет лирическое (или даже элегическое) заглавие «О ней», хотя в основе текста лежит расхожий сказочно-анекдотический сюжет о женщине, прячущей трех своих любовников. Скорее всего, здесь Чурбанов почти ничего не сочинял, а просто воспользовался существовавшим в устном обиходе стихотворением; в 1920-1930-е гг. подобных «стишков» было много34. Впоследствии Чурбанов пишет еще одно стихотворение. В нем нет ни иронии по поводу измены, ни анекдотической
1)<Я – зачеркн .> уезжаю <я – надпис .> в дальний путь
в далекие края.
с тобой простимся как нибудь
моя любимая.
2) Мы уезжаем в дальний
путь
в далекие края
так жди вернусь когда
нибудь
моя любимая.
3) Настанет час закончим
бой
и одержим победу
будем милая с тобой
я к тебя приеду
4) Весточку с востока
получив от милой
бей врага жестока
бейте с новой силой.
5) У знакомого крыльца
только после боя
Встретит милая бойца
Встретит как героя
Здесь Чурбанов снова отталкивается от песенной модели «Моей любимой». Он дважды пробует написать зачин, пытаясь одновременно уйти от текста Долматовского и не допустить автоповтора. Рефрену «моя любимая» предшествует то мотив прощания («с тобой простимся как нибудь»), то просьба ждать возвращения («так жди вернусь когда нибудь»). И в том и в другом случае Чурбанову никак не удается избавиться от неопределенных конструкций: «как-нибудь», «когда-нибудь». Третью строфу Чурбанов ритмически начинает в духе «Моей любимой» («Настанет час закончим бой»), однако неожиданно переходит к иной песенной модели: («и одержим победу / будем милая с тобой /як тебя приеду»). Здесь Чурбанов использует другую песню на стихи Е. Долматовского: «Эх, как бы дожить бы…» (1942 г., музыка Н. Богословского):
Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне35.
Далее Чурбанов, судя по всему, переходит к более знакомым ему ритмическим схемам. Стихотворение заканчивается оптимистически: призывом «бить врага жестока» и описанием будущей встречи «милой» с «героем». «Старая знакомая» Феня к концу стихотворной «трилогии» потерялась вместе с мотивом измены и фривольными анекдотами. Представляется, что этот фрагмент дневника Чурбанова наглядно отражает общие процессы поиска поэтических и песенных моделей, способных отразить сложность и запутанность личных коллизий военного времени. Интересно, что в фольклоре Великой Отечественной войны песня «Моя любимая» вызвала к жизни не лирические и не балладные переделки, а изображение диалога бывших возлюбленных, каждый из которых гордится количеством своих любовников и любовниц:
От обиды письма пишешь мне,
Что забыл тебя.
Но ты пойми – я на войне,
Моя любимая.
Еще пишешь, что растет
Похожий на меня.
Ну й пусть, и я ж не проть,
Моя любимая.
А спросят, кто малютки отец,
Кто спросит у тебя, —
Скажи ж: «На фронте он погиб»,
Моя любимая.
Таких, как ты, не перечтешь,
Ждут писем от меня,
И в Томскем есть, и в Омскем есть,
Моя любимая.
И ждет меня уже давно
Законная жена.
Тебя забыт мне суждено,
Моя любимая.
За шутку ж ты меня прости,
Всяму берет война.
И больше ж ты меня не жди,
Моя любимая.
Комментарий исполнительницы: «Это он… Теперь она ему отвечает».
Я получила твой ответ,
Мой милый, дорогой.
Но все ж ня ты ее отец,
А кто-нибудь другой.
Ящо ты пишешь, не перячтешь
Всех женщин у тебя.
И у меня, однако, есть
Мужей десятка два (2 р.).
У Томскем есть, и в Емскем есть
Такой подлец, как ты.
Ящо ты пишешь, что
Тебя уж ждет жена.
Так знай и ты, что мужа я
Уж встретила вчера.
Так пусть я названа войной,
Так я и не горжусь,
А если ж ты забыл меня,
Так я и не сержусь.
За шутку ж ты меня прости,
Всяму берет война,
И больше ж ты не называй:
«Моя любимая»36.
Возможно, на такую фольклорную переделку повлиял ритмически выделенный, звучащий слишком нарочито и эффектно рефрен: «Моя любимая». Откровенно пародийную тональность песни замечают не все исследователи. Так, например, А.И. Лазарев комментирует текст этой песни из девичьего альбома 1946–1947 гг., (Челябинская обл.) в реалистически-психологическом ключе: «Есть в альбоме два текста, в которых рассказывается о том, как лирические герои не выдержали испытания временем и войной. Особенно красноречив текст в виде песенного диалога: сначала он признается, что никогда не любил ее, что у него: „И в Томске есть, и в Омске есть, как ты, любимая“; потом она отвечает, что у нее тоже был не один, всему виной „война проклятая“. Пафос песни носит обличительный характер. Чувствуется, что обиженная женщина изменяла бойцу только с досады и на словах»37. Кажется, в данном случае более прав И.А. Чурбанов, верно угадавший возможность использовать модель «Моей любимой» для пародийного обыгрывания мотива измены и неверности.
Экскурс 2. «Парень молодой»: любовь, измена, смерть. Песня «Спят курганы темные» (стихи Б. Ласкина, музыка Н. Богословского) из кинофильма «Большая жизнь» (1940) обрела немалую популярность еще до войны. На это, в частности, повлияла ее запись в исполнении М. Бернеса, сделанная уже после фильма. Историки советской эстрады комментировали эту ситуацию следующим образом: «В „Большой жизни“ Бернес сыграл инженера Петухова, которому авторы не отпустили песенного материала, поет в фильме нехороший человек, но стоило запеть эту песню Бернесу, как она, ни в чем не повинная, случайно попавшая в отрицательные уста, обрекла нового хозяина и стала бернесовской. И многие зрители уверяли, что на экране ее пел именно Марк Бернес»38. Приводим оригинальный текст песни:
Спят курганы темные,
Солнцем опаленные,
И туманы белые ходят чередой.
Через рощи шумные
И поля зеленые
Вышел в степь донецкую
Парень молодой.
Там, на шахте угольной,
Паренька приметили,
Руку дружбы подали,
Повели с собой.
Девушки пригожие
Тихой песней встретили,
И в забой отправился
Парень молодой.
Дни работы жаркие,
На бои похожие,
В жизни парня сделали
Поворот крутой.
На работу славную,
На дела хорошие
Вышел в степь донецкую
Парень молодой39.
При отсутствии четкой сюжетной основы песня изображала некую мифологизированную ситуацию, что подчеркивалось и обобщенным природным антуражем, а главное – масштабами передвижений лирического героя: «Вышел в степь донецкую». В этой мифопоэтической рамке само начало работы в шахте выглядит как исходная точка инициационного пути: «И в забой отправился / Парень молодой». Собственно шахтерская инициация и описывается далее: «Дни работы жаркие, / На бои похожие, / В жизни парня сделали / Поворот крутой». Песня совсем не говорит о любви; девушки в ней появляются исключительно как агенты социализации: «Девушки пригожие / Тихой песней встретили». Во время Великой Отечественной войны судьба песни оказалась неожиданной. Песня породила немалое количество переделок, те, в свою очередь, спровоцировали «ответы» и т. д. Наиболее близкими к первоначальной песенной концепции оказались тексты, описывающие какое-либо личное героическое действие «парня молодого». В этом случае продуктивной оказывается исходная ситуация песни. Так, в песне о летчике, записанной на фронте Л.H. Пушкаревым, поется: «Сизокрылым соколом / В синеву высокую /Взмыл на истребителе / Летчик молодой»40. Подобные переделки повествуют о личном подвиге «парня молодого», например о вылазке в тыл врага: