Много снов назад
Шрифт:
Куда проще было бы обратиться к Дугласу, но она доверила ему и без того слишком много, прежде чем он просто сбежал, оставив горячечный след своих губ на её. Поэтому она гуляла по городу, вызванивая Клайву, оставляя на телефонной почте десятки сообщений, которые, скорее всего, он все вместе удалит, прежде чем перезвонить на следующий день и предложит встретиться, будто именно об этом они и договаривались.
Рози изводила себя, доводила до крайней усталости, чтобы после ужина вернуться домой и выпасть из реальности, погрузившись в крепкий сон, с силой удерживая его до позднего утра следующего дня. Она изрядно замерзла,
Она выдохнула с облегчением, когда оказалась у порога «Ужина c Барни». И всё же оказавшись внутри, вдруг замерла на месте, когда заметила уставшую фигуру Дугласа, склонившуюся над столом. Он заметил её почти сразу, поскольку сидел лицом ко входу, будто выслеживал её, боясь ненароком упустить. Но Рози не заметила в его глазах обнадеживающей теплоты, которая дала бы повод наконец-то расслабиться. Его взгляд был холодным, почти что ледяным, как клинок стального ножа, скользящей бережно по коже, оставляя по себе рой мурашек и страх.
Рози двинулась на ватных ногах вперед, чувствуя каждый громкий удар быстро колотящегося сердца. Она была уверена, что Дуглас не придет, ведь для этого было ещё слишком рано. По нему самому было заметно, что он поторопился, не дав чувствам унять свой пыл, успокоиться, а рассудку прийти в норму, упорядочить хаос разлетающихся мыслей. Казалось, мужчина был решителен в намерении покончить со всем, к чему Рози была не готова и что считала преждевременно лишним.
— Хочу, чтобы вы знали, что я ни о чем не жалею. И если вы намерены вбить мне в голову глупость о том, что я сама не понимаю, чего хочу, то нам лучше не начинать этого разговора вовсе, — она остановилась напротив столика. Выпятила вперед подбородок, голову подняла чуть вверх, но голосу всё равно не доставало уверенности. Рози смотрела мужчине в глаза, но это было сложнее делать, чем прежде, а потому она быстро сдалась, сосредоточив взгляд на поверхности стола, где заметила приготовленный для неё кусок персикового пирога и чашку кофе.
— Ты никогда не заказывала этот пирог. Он здесь прилично вкусный, — ответил Дуглас, совершенно сбив её с толку. — По крайней мере, я не помню, как ты это делала, — он стегнул плечами. — Садись уже, — раздраженно пробормотал.
Поджав в неуверенности губы, Рози сняла перчатки, размотала шарф и стащила пальто, бросив его на диванчик рядом с собой. Потирая холодные, как льдинки, руки, опустилась на мягкий диван, но не спешила есть, хотя кофе был заметно остывшим. Она даже зажала между пальцев вилку и наколола кусочек пирога, но не могла поднести его ко рту.
— Мы не будем обсуждать того, что произошло вчера? — Рози неуверенно посмотрела на Дугласа, глотая огромный ком, болезненно режущий горло.
Вид мужчины оставлял желать лучшего. Казалось, он провел бессонную ночь и позволил себе короткий сон лишь днем, но тот не пошел ему на пользу. На лице была заметна щетина, под глазами виднелись круги. Когда его рука зарылась в волосы, Рози поняла, почему вид у них был небрежно взъерошенный. Очевидно, он делал это не впервые. Устало отреченный взгляд остановился на ней, и Рози не могла прочитать в нем чего-либо хорошего.
— Ты вроде как заявила, что нам лучше
— А вы намерены были повторить в точности то, что я имела в виду? — парировала Рози, подняв на мужчину взгляд, полон раздражительности, что улетучилась, стоило ей кротко посмотреть на него. Острый укол в области груди, отзывающимся ещё теплым воспоминанием об их поцелуе, ранил сильнее последующей за этим жестокости, которой девушка не выносила.
— Ты будто прочитала мои мысли. Именно это я и хотел сказать, — сложив руки впереди себя, Дуглас закивал головой. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы чувствовать на себе его взгляд, которым он проникал под кожу, заставляя трепетать каждую клетку её тела, скованного в замки неловкости этой беседы. — Думаю, ты и сама признаешь, что это правда, если упомянула об этом.
Дуглас заметил, как девушка крепко сжала челюсти, собрав все свои силы вместе, чтобы держать язык за зубами. Она начала постукивать вилкой по тарелке, создавая едва заметный шум. Нога под столом выбивала сумасшедший ритм.
— Рози, мы должны расставить все точки над «і» и оставить всё произошедшее в прошлом, — его тон стал гораздо мягче. Дуглас чуть наклонил голову, чтобы посмотреть ей в глаза, спрятанные в тарелке с наколотым куском дурацкого пирога. Наверное, он опасался более, что она расплачется на глазах у других, выставит его в дурном свете, чем то, что сумел задеть её чувства, которые девушка с переменной удачей скрывала.
— Мне уже есть восемнадцать, — первое, что произнесла Рози, подняв на него стеклянные глаза. Рука Дугласа снова потянулась к волосам. Оттягивая их чуть назад, он тяжело выдохнул. — Можете соврать, что проблема не в этом.
— Проблема в том, что я хочу одновременно быть честным с тобой и не ранить твои чувства, что почти невозможно.
— Я не рассыплюсь на части, можете не опасаться этого. Я не боюсь услышать правды, только если честным вы будете не только передо мной, но и самим собой, — она оставила чёртову вилку в покое, отодвинув тарелку с пирогом от себя. Сложила руки на груди, закинула ногу на ногу, что удалось едва успешно в стесненных условиях. Рози задела ненарочно ногу Дугласа, из-за чего тот отпрянул, будто его кто током ударил. Этот укол был без тени мысли о поцелуе.
— Об этом я и говорю, — он хлопнул ладонью по столу. В его голосе вновь появились нотки раздраженности. — Правда одна. Я взрослый, а ты ещё ребенок, на которого обратили внимание. Я был вежлив и учтив, только чтобы не обидеть тебя. Было весело и хорошо, но ты, очевидно, привязалась ко мне, что зачастую случается с детьми, обделенными родительским вниманием.
Рози смотрела на него немигающим строгим взглядом. Лицо выражало строгую сосредоточенность — брови сведены вместе, губы стали надуты, лоб нахмурился. Она будто задержала дыхание и совершенно забыла о том, как правильно дышать, словно ничего сложнее этого не было. Щит самообладания был сломан. Дуглас нашел в нем трещину и ударил по больному месту, не щадя сил.