Много снов назад
Шрифт:
— Во-первых, она не моя студентка, — что, вероятно, было тоже не к лучшему. — Во-вторых, мы всего лишь хорошие друзья. И в-третьих, я никому ничего не рассказывал и вряд ли когда-нибудь это сделаю. Это дело не должно выплыть наружу.
— Карл утверждал иное, и я даже было обрадовалась. Было бы к лучшему, если бы стал двигаться дальше, — он не заметил, как ладонь в перчатке коснулась его теплой руки. — В любом случае она, должно быть, влюблена в тебя, иначе зачем тебя так рьяно защищать?
— Это не имеет значения. Она не имеет значения. Ничего не имеет значения, — он резко подхватился с места, сбросив ладонь Николь со своей. Её взгляд поднялся
— Иногда мне кажется, что всё, чего нам не хватало, это нескольких приемов у психотерапевта. Затем смотрю на Карла и четко осознаю, что нам с тобой никогда не суждено было быть вместе, — она коснулась губами его небритой щеки и провела ладонью по следу своего поцелуя, будто бы стирая его. — И всё же мы должны были встретиться, чтобы только за тем научиться жить.
— Счастливого Рождества, Николь, — сдавленно и тихо ответил Дуглас, когда их глаза ненадолго встретились. Пустота и покой — ничего более в ней не тревожило его душу.
— Будь счастлив, — она улыбнулась на прощание, прежде чем обернуться и уйти.
Он зашагал в другую сторону, испытывая смешанные чувства. Случайная встреча оставила по себе странные ощущения, но всё же оказалась приятной. Это была их точка. Мягкая, ровная, поставленная твердой рукой, после которой все последующие слова были лишними. Неизменно их отношения были осыпаны пеплом краха, к которому они всё привели, но теперь над ним поднялось солнце, и начался другой день. Своё начало положила другая книга.
Купив рождественские подарки для Бетти и Майкла, он рано вернулся домой. Отужинал исключительно приличия ради, но пить отказался. Заперся в своей комнате, упал уставший на кровать и подумал о Рози — что она теперь делала и о чем думала?
В то же время в своей квартире в Филадельфии девушка сидела у изголовья кровати и содрогалась от слез, которым впервые за долгое время дала волю. Плакала отчаянно и долго, не отдавая себе отчета в том, почему после стольких разочарований это ранило намного сильнее? Была ли это последняя капля или только первая с ощутимым привкусом горечи, щиплющим кончик языка? И в восемнадцать ей уже выдавалось, что одна жизнь успела закончиться, прежде чем должна была начаться новая, которую она больше не рассеет в напрасно болезненном чувстве.
Глава 18
Бри уехала, как и Реджи. Дуглас покинул город. С семьей по-прежнему не хотелось видеться. Свыкшаяся со своим одиночеством, Рози не должна была испытывать чуждые ей растерянность и пустоту, но ничего не могла поделать с тем, что они вонзили свои когти под её толстую кожу. Девушку охватила меланхолия, с которой она не знала, как справляться, а потому проживала дни в скуке, не возлагая больших надежд на то, что всё образуется. Рози не питала веры в то, что станет легче. Закаленная к разочарованиям душа не ожидала от сложившегося положения большего. Рози просто ждала, когда чувство опустошенности уйдет, оставит её в покое, но больших усилий к тому не прилагала.
Кроме того, чтобы замкнуться внутри себя, Рози более не знала, чем можно было заняться на время каникул. Ей ничего особо не хотелось, но, тем не менее, каждый день она едва ли не заставляла себя делать самые повседневные вещи, пока не начала в них же находить спасение.
Купила несколько
Единственным местом, куда ей пришлось выбраться, был офис Клайва Стэнли, находившейся в другой части города, куда нужно было добираться автобусом. Стэнли не нравился ей, но всё же Рози прихватила пакет подгоревшего апельсинового печенья, которого теперь у неё было полно, и сходу предложила мужчине, чем сбила с толку.
— Спасибо, я не голоден, — Клайв скромно улыбнулся, но когда выражение лица Рози осталось непроницаемо серьезным, осекся. — Наверное, я всё же попробую. Спасибо.
Он взял одно круглое печенье и откусил. Оно оказалось таким твердым, что он чуть было зубы не сломал о него, но всё же поднял вверх большой палец, чему Рози не стала внимать. По крайней мере, на вкус печенье оказалось достаточно приятным, невзирая на горькость пригорелой стороны.
— Скажу Линде поставить чайник, и мы съедим его вместе с чаем, — Клайв нерешительно положил на стол надкушенный кусочек. Рози обреченно вздохнула, перекинув ногу на ногу с абсолютным безразличием в пустом взгляде.
— Зачем ты мне позвонил? — без лишних приличий спросила, не скрывая в тоне раздражения. Ей хотелось вернуться домой и продолжить свою размеренную скучную жизнь, утопающую в печали за тем, что она отдала, но чего не получила взамен. Обломки разочарования теперь разрывали сердце, но едва ли она смогла бы в этом кому-нибудь признаться, сохраняя привычно суровое выражение лица.
— За тем, что нужно решить дело, с которым ты просила помочь, — Клайв сел на краешек стола, сложив руки перед собой. — Ты должна забрать заявление, чтобы парня выпустили, — произнес на выдохе в преддверии худшей реакции со стороны девушки, выражение лица которой наконец-то обрело участливый вид.
— Должна напомнить тебе, что он чуть меня не изнасиловал, — Рози подвинулась к краю дивана, крепко ухватившись ладонями за мягкую обивку. — Я была замкнута одна в темной комнате с, по меньшей мере, пятью парнями. Чёрт, с меня ведь даже сняли телесные повреждения. Это не самая приятная процедура для девушки, знаешь ли, — она иронично хмыкнула, когда глаза сверкали от злости.
— Послушай, — Клайв поднялся с места. Взял стул, что стоял на привычном месте за столом, и передвинул его к центру комнаты, усевшись напротив Рози, чтобы не смотреть на неё свысока, что по своему извращало каждое произнесенное им слово. Она и без того была враждебно настроена с самого начала своего визита, поэтому ему не хотелось портить всё ещё больше. — Если мы пойдем дальше, дело обязательно дойдет до суда. Парень даст присягу и, будь уверена, поднимет на слух то, что мы с таким трудом сумели скрыть. Это пустит все наши усилия коту под хвост, — Клайв пытался говорить мягко и не давить на девушку, поскольку её буйный взрыв подорвет на месте и его.