Многобукаф. Книга для
Шрифт:
— Как все плохо, — пожаловался я.
«и это пройдет…» — ответило кольцо.
— Что, неужели и это тоже?
«пройдет… и это»
— То есть пройдет все? А что же будет дальше, когда ничего не останется?
«Это пройдет… и»
— Откуда у тебя этот платок?! — грозно вопросил Кощей, тыча под нос
— Хоть режь меня, хоть бей меня, не скажу! — твердо отчеканила Василиса.
Кощей нахмурился, сложил пальцы «козой» и пошевелил ими в сторону Василисы.
— Ай! — взвизгнула Василиса. — Не надо, твоя взяла! Это Иван-царевича платок. Подарок памятный, чтобы смотреть на него и знать, что с милым всё в порядке.
— Подробнее, пожалуйста.
— Подробнее? Ну, если платок чистый — значит, жив-здоров Иван-царевич. Если в уголке кровь появилась — значит, худо ему. А если весь платок в крови…
— Ну, ясно, — кивнул Кощей. Старая добрая магия вуду. Просто и эффективно.
И он смачно высморкался в платок, прежде чем разорвать его в клочки.
— Я хочу снять этот лес на три месяца, — сказало Лето. — Плачу наличными! Сколько с меня?
— Дорого возьмем, — ответили Лету деревья.
— Ерунда, у меня денег куры не клюют, — отмахнулось Лето и достало из кармана пачку зелени.
С каждым деревом, с каждым кустом, с каждой самой тонкой веточкой Лето расплатилось сполна, весь лес засыпало зелеными листьями, и стало в нем хозяйкой на целых три месяца.
Потом пришла в лес Осень.
— Я хочу здесь пожить некоторое время. Сколько с меня?
— А чем заплатишь?
— Золотом.
Дорого пришлось заплатить Осени, но она не считалась с расходами, и уж конечно, не могла дать меньше, чем Лето!
А потом пришла Зима.
— Мне нравится этот лес, я здесь поселюсь месяца на три. Сколько вы за него брали? Так я заплачу в десять раз больше!
И щедрой рукой она стала сыпать серебро и алмазы — пока не засыпала весь лес драгоценностями по колено.
Прошло время, сокровища Зимы, как это часто бывает с сокровищами, утекли водой. А в лес пришла Весна.
Ей нечем было расплатиться. Но к её приходу все деревья принарядились, по лесу развесили пушистые сережки и хрустальные висюльки, под ноги пришедшей Весне расстелили свежий зеленый ковер и забросали её цветами. Потому что Весна пришла как дорогой друг, а не квартиросъемщик.
Во двор, где на веревке сох половичок, зашли четыре слепца.
— Столб, — констатировал первый слепец, наткнувшись на столб.
— Веревка, — добавил второй слепец, нашарив
— И ковер, — тихо произнес третий, ощупав половичок.
— Слоны, слоны, кругом слоны! — удрученно вздохнул четвертый слепец и покачал головой.
— Дура! — закричал Алладдин. — Как ты могла поменять нашу чудную старую лампу на новую!? Она же была волшебная, понимаешь ты это?
— Я не дура, — с достоинством ответила принцесса. — Эта лампа тоже волшебная. С гарантией.
— Волшебная? — захлопал глазами Алладдин.
— Да, и гораздо лучше нашей! Новая! И я её не выменяла, а купила со скидкой, потому что сдала старую модель.
— Купила?..
— Ну, что ты на меня так смотришь? Совсем недорого вышло… Тем более, скидка.
— Ну-ка, ну-ка! — Алладдин взял лампу в руки и потер её рукавом. Ничего не произошло. Алладдин выразительно посмотрел на принцессу.
— Подожди минутку, — успокоила его принцесса. — Лампа должна загрузиться.
— Чем загрузиться?!
— Джинном! Это наш был маленький, старенький, страдал бессонницей. А этот новый, большой, он пока-а поднимется, должно время пройти.
Алладдин сел на ковер перед лампой и скрестил руки на груди. Прошло пять минут.
— Ну? — спросил Алладдин. — Где джинн?
— Здесь, — отозвалась лампа.
— Хм… и правда, волшебная, — удивился Алладдин. — А почему я ничего не вижу?
— Ну, я же не в магазине лампу покупала! — объяснила принцесса. — А с рук, у какого-то уличного разносчика. Изделие пиратское, графика урезана.
— А наша лампа была лицензионная, — с упреком заметил Алладдин.
— Зато старая! — фыркнула принцесса.
— Ну хорошо… — Алладдин вздохнул. — Джинн, а джинн? Сделай что-нибудь.
— Что именно? — спросила лампа.
— Ну, что-нибудь.
— Что именно? — повторила лампа.
— Да какая разница? Ну… ладно, скажем так. Джинн, я желаю золота!
— В смысле?
— В прямом.
— Уточните запрос. Сколько именно золота? В каком виде?
— Много золота.
— Сколько именно?
— Тысяча верблюдов, груженных золотом.
— В слитках, монетах или ювелирных изделиях?
— В монетах.
— Какой чеканки? Год, страна, достоинство?
— Да он что, издевается? — воскликнул Алладдин. — В динарах! Новых!
— Верблюды — двугорбые или одногорбые? Какой масти? Сколько самцов, сколько самок?
— Хватит! — заорал Алладдин. — Проехали! Приказ отменяется.
— Вы уверены? — переспросила лампа.
— Да.
— Вы действительно уверены?
— ДА!
— Ну что ж, операция прервана. Будут другие пожелания?
Алладдин и принцесса переглянулись.