Многобукаф. Книга для
Шрифт:
Но шорох не смолк, и встревоженный вождь послал другого воина — посмотреть, что же теперь шуршит.
Второй разведчик тоже вскоре вернулся весь в крови, прошептал: «Там прятался тигр, я его убил!» — и тоже умер.
Но шорох не смолк, и воины Хрумба встревожились еще больше, никто не хотел идти дальше.
Тогда вождь решил послать самого никчемного из своих воинов. Этот отсутствовал всего несколько минут, а затем шорох смолк. Воин появился из-за поворота, держа за хвост убитую крысу: «Путь свободен, можно идти».
Этот воин стал считаться
— Это всё ты виновата, — злобно прошипела Ведьма.
— Я?! — возмутилась Добрая Фея.
— А то кто же? Это ведь ты отменила моё благословение.
— И ты называешь это благословением? Умереть в 16 лет от укола веретеном?
— Дура! Я же не о благе принцессы заботилась, а о благе народа. Ну, выросла она, ну, стала королевой. И кому это пошло на пользу?
— Ну, хватит! — рявкнула Королева Червей. — Палач, отрубить им головы!
— Итак, ты спас ребенка из огня.
— Спас.
— А сам погиб?
— Да, вот так получилось.
— Понятно. Ты уже знаешь, что от этого твоего поступка зависела дальнейшая судьба мира?
— Да, мне уже сказали.
— Ну хорошо… Давай посмотрим, что получилось. Страница 128396350992-я, шестой абзац. Угу. Из этого ребенка вырастет великий злодей, теоретик и практик геноцида, кровавый диктатор. Ну что ж, тебя можно поздравить.
— Значит, из-за меня Зло победит?..
— Это пока неизвестно. Но вот если бы ты не полез спасать из огня постороннего ребенка — можно было бы сказать, что Зло уже победило.
Принцесса вздрогнула от поцелуя и открыла глаза.
— Уже?
— Уже, — эхом отозвался рыцарь в белом.
— Спасибо.
— Не за что.
Принцесса села на кровати и улыбнулась.
— Как долго я тебя ждала… лет сто, наверно.
— Дольше, — ответил рыцарь.
— Триста?
Рыцарь помолчал, потом неохотно выдавил из себя:
— Дольше. Гораздо дольше.
— Ааа… — Принцесса неловко поежилась. — Ну… ты всё-таки пришел. Мой рыцарь на белом коне.
Рыцарь криво усмехнулся и бросил взгляд за окно, где пасся на дворцовой клумбе его конь.
— Он не белый, — тихо произнес рыцарь. — Он просто бледный.
Тезей шагал по лабиринту, держа наготове меч. Где-то впереди его ждал Минотавр, которого надо убить. Сквозь пальцы левой руки убегала и ложилась на пол тонкая шелковая нить, даря надежду на возвращение.
Одно лишь настораживало: таких нитей под ногами валялось подозрительно много…
— Эй, Василиса!
Змей вложил шесть пальцев в пасти и оглушительно свистнул.
— Чего тебе? — высунулась с балкона Василиса.
— Я подарок тебе принес. На, лови!
Змей закинул на балкон трепыхающийся сверток.
— Традиция такая есть, — пояснил
— Ну спасибочки. А что там?
— Не «что», а «кто». Иван-царевич там. Конь был на обед, а молодец — на ужин. Ладно, приятного тебе аппетита, а я пошел.
Змей развернулся и потрусил прочь. Василиса развязала сверток, заглянула внутрь, подозрительно пощупала подарок и завязала снова.
— Эй, слуги мои верные! — позвала она. — Отнесите это на кухню. Накормить, напоить, в баньке попарить. И подать мне ужин в постель.
— Уже скоро, Джимми, — бормотал Бен Ган, продираясь сквозь заросли. — Еще несколько минут — и мы выйдем на место. Да-да, я совершенно уверен, что это где-то здесь. Флинт мне сам рассказал. Конечно, старый шакал был при смерти и бредил, но у меня было достаточно времени, чтобы разобраться. Хе-хе, уж чего-чего, а времени у меня точно было достаточно!
— Как сейчас помню, — продолжил он, на ходу вытирая пот рукавом, — Флинт доживал свои последние часы, и Сильвер ни на шаг от него не отходил. Но даже Сильверу иногда надо отлучиться… ну, ты понимаешь меня, Джимми. И я улучил момент, зашел в каюту Флинта. Флинт умирал страшно, он весь горел, в его глазах стояло безумие. Но он узнал меня и подозвал к себе — таким властным голосом, как будто и не был болен. «Слушай! — прошептал он. — Всё… сложено… сто сорок восемь… от семи… тысяча двести два… от Б… как Бернард… два с половиной метра… до центра… вход закрыт взрывом… повтори…» Я повторил, Флинту не понравилось, я повторил снова, но Флинт меня уже не слышал, он опять начал бредить. Требовал, чтобы ему подали соль, потом захотел воды. Под конец он и вовсе перешел на бессвязные выкрики, я испугался и выбежал из каюты, едва не попавшись Сильверу. А через час Флинт умер.
Бен Ган тонко захихикал и, раздвинув кусты, указал рукой:
— Здесь, Джимми. Здесь старый Флинт закопал наше звонкое золото!
— Крррэкс-пэкс-фэкс! — торжественно проорал попугай.
Впереди, на поляне, широко раскинув усыпанные пиастрами ветви, зеленело Золотое Дерево.
Старый Том, позевывая и шаркая шлепанцами, спустился по лестнице и открыл дверь. В прихожую тут же ворвался закованный в латы рыцарь с обнаженным мечом и полубезумным взором.
— Где он?!
— Кто? — спросил Том, зябко ежась от сквозняка в линялый халат.
— Черный Колдун. Где его покои?
— Ааа… — Том зевнул и махнул рукой в сторону лестницы. — Там, на втором этаже.
Рыцарь помчался наверх, грохоча сапогами и перепрыгивая через ступеньки. Том пожал плечами, закрыл дверь и неторопливо поднялся следом за рыцарем.
— Где он? — набросился на Тома рыцарь. — Его здесь нет!
— Хм? — приподнял брови Том.
— Я нашел его спальню, постель еще теплая! А вот его одежда! — Рыцарь сунул Тому под нос черную мантию, зажатую в потном кулаке. Том мягко отстранил кулак от своего лица.