Многочисленные Катерины
Шрифт:
– Ага, – рассеянно пробормотала Линдси, продолжая листать блокнот. – Ты посмотри-ка!
– Карлейль, Кафка, Вергилий. Лучше компании и не придумаешь.
– Угу. Слушай, объясни вот это, – сказала она, присаживаясь на кровать и жестом приглашая его сесть рядом. Она просматривала страницу с ранним вариантом формулы и несколькими неточными графиками.
– Идея в том, чтобы взять пару и выяснить, Брошенные они или Бросальщики. Используется шкала от минус 5 для ярко выраженных Брошенных до плюс 5 для ярко выраженных Бросальщиков. Разность между этими числами дает значение переменной D, а если подставить D в формулу, получается график, предсказывающий развитие отношений. Только… – Он умолк, пытаясь найти слова, которые образно
Линдси закрыла блокнот.
– Жги, – сказала она, – но не сегодня. Я возьму на пару дней.
– Э… ну ладно, – кивнул Колин и подождал, пока Линдси не скажет что-нибудь еще.
Наконец она добавила:
– Это же просто клевый способ рассказывать истории. Ненавижу математику, но вот это круто.
– Ладно. Но скоро мы его сожжем! – сказал Колин, театрально подняв палец вверх.
– Обязательно. А теперь марш спать, пока день вконец не испортился.
[одиннадцать]
В пятый вечер в Гатшоте Гассан и Колин разделились. Гассан отправился с Линдси в «круиз», который заключался в том, что они ездили на розовой машине Холлис от гатшотского магазина до заправки и «Taco Hell», снова до магазина, оттуда до заправки и «Taco Hell» – и так до бесконечности.
– Вышел бы хоть на улицу, – сказал Гассан Колину.
Он стоял рядом с Линдси в гостиной. Она надела большие синие сережки и нарумянилась так, что можно было подумать, что ей стыдно.
– Я отстал от графика чтения, – объяснил Колин.
– Отстал от графика чтения? Ты же все время читаешь! – сказала Линдси.
– Очень сильно отстал, потому что усердно работал над теоремой и собирал устные свидетельства. С семи лет я стараюсь читать по четыреста страниц в день.
– Даже по выходным?
– По выходным – особенно. В выходные можно читать ради удовольствия.
Гассан мотнул головой:
– Чувак, ты жуткий ботан. И это тебе говорю я, жирный фанат «Стартрека», который получил пятерку по алгебре. Знай – плохо твое дело. – Он шутливо взъерошил шевелюру Колина.
– Езжай с ними, проследишь, чтобы не попали в передрягу, – сказала Холлис с дивана.
Не сказав ни слова, Колин схватил книгу (биографию Томаса Эдисона [52] ) и направился наверх. В своей комнате он лег на кровать и принялся мирно читать. Пять часов спустя он дочитал книгу и начал читать другую, которую обнаружил на полке в комнате. Она называлась «Огни костров» и рассказывала о том, как люди жили в древности в Аппалачах.
Чтение его немного успокоило. Без Катерины и теоремы, без надежд на значимость в его жизни не оставалось почти ничего. Но с ним оставались книги. Книги – настоящие Брошенные: уйди – и они вечно будут ждать тебя; удели им внимание – и они всегда ответят взаимностью.
52
Который не был вундеркиндом, но все же оказался вполне всамделишным гением. Впрочем, не все открытия Эдисона на самом деле принадлежали ему. Например, лампочку, строго говоря, изобрел сэр Хамфри Дэви в 1811 году, но у него она вышла неважнецкой и все время гасла, а Эдисон ее усовершенствовал. Кроме того, он воровал идеи у Николы Теслы, того самого любителя голубей, о котором уже упоминалось ранее.
Когда Колин, читая «Огни костров», учился свежевать енота и обрабатывать его шкуру, в его комнату ворвался хохочущий Гассан; за ним семенил серый комок шерсти, который почему-то звался Принцесса.
– Не буду врать, кафир. Я выпил полбанки пива.
Колин наморщил нос:
– Пить – это харам! Я же говорил, ты все время харамствуешь!
– Ну, знаешь, в Гатшот со своим уставом не суются.
– Твое религиозное рвение чрезвычайно вдохновляет, –
– Да ладно. Не внушай мне чувство вины. Мы распили банку пива на двоих с Линдси, и я даже ничего не почувствовал. Харам – напиваться, а не выпить полбанки пива. Кстати, круизы – это весело. Офигенно весело. А еще я часа полтора сидел в пикапе с ДК, ДСУ и КЖТ, и они не такие уж плохие парни. По-моему, я им всем понравился. К тому же Катрина, оказывается, очень мила. И под словом «мила» я подразумеваю «сногсшибательная». Только не пойму, почему все так носятся с этим ДК, как будто он – дар божий. По-моему, он полузащитник, или угловой, или кто-то там еще в школьной футбольной команде, но школу он только что закончил, так что теперь он никто. Может, угловой или полузащитник – это как морпех, на всю жизнь? А еще, когда Линдси нет рядом, ДК постоянно твердит о ее попе. Других тем для разговора у него нет. Видимо, он часто хватает ее за попу, теперь я это ясно представляю. А раньше на ее попу внимания не обращал.
– И я тоже, – сказал Колин.
Он обычно вообще не замечал поп, если только они не были очень уж большими.
– Ну так вот, – продолжил Гассан, – тут в лесу есть охотничий лагерь, и мы пойдем охотиться. Мы, ребята, Линдси и еще какой-то мужик с фабрики. Охотиться! С ружьями! На кабанов!
Колин не имел ни малейшего желания стрелять ни в кабанов, ни в кого бы то ни было.
– Э-э-э… Вообще-то я стрелять не умею, – сказал он.
– Ну, я тоже, но разве ж это сложно? Даже полные идиоты постоянно в кого-нибудь стреляют. Из-за этого и умирает столько людей.
– Может, вместо этого мы с тобой просто пойдем в лес на выходные? Разобьем палатку, разведем костер.
– Издеваешься?
– Нет. Кто знает, может, будет весело. Будем читать у огня и готовить еду на костре. Я знаю, как развести костер даже без спичек. Вот в этой книжке прочитал, – сказал Колин, указывая на «Огни костров».
– Я похож на бойскаута-восьмиклассника, зитцпинклер? Мы поедем на природу. Будем веселиться. Встанем рано, выпьем кофе, будем охотиться на кабанов, и все, кроме нас, будут пьяными и смешными.
– Ты не заставишь меня пойти, – поморщился Колин.
Гассан шагнул к двери:
– Ты прав, зитцпинклер. Можешь не идти с нами. Я не буду тебя винить в том, что ты просиживаешь штаны. Видит Аллах, я и сам люблю это дело. Но сейчас мне хочется приключений.
Колин почувствовал, будто его снова бросили. А ведь он только пытался прийти к компромиссу. Он бы с удовольствием пошел в лес с Гассаном, но без «крутых» ребят.
– Не понимаю, – сказал Колин. – Ты что, хочешь с Линдси целоваться?
Гассан наклонился и взъерошил Принцессу, чтобы шерсть поднялась в воздух и Колин принялся чихать:
– Опять заладил? Нет же. Ни с кем не хочу встречаться! Я же вижу, что с тобой стало. Ты же знаешь, я храню палку-громыхалку для Единственной.
– А еще ты веришь в то, что пьянство – грех.
– Туше, мон ами. Гребаное туше.
Середина середины
Самый масштабный эксперимент по изучению одаренных детей провел Льюис Терман, психолог из Калифорнии. С помощью учителей штата он выбрал семь тысяч одаренных детей, и наблюдение за ними ведется до сих пор, без малого шестьдесят лет. Конечно, не все эти дети были вундеркиндами – их IQ колебался в пределах от 145 до 190, а IQ Колина, для сравнения, составлял более 200 баллов, – но для того поколения американцев это были умнейшие дети. Результаты оказались неожиданными: одаренные дети имели не больше шансов стать заметными интеллектуалами, чем дети обычные. Позже большинство из них добились успеха в своем деле – они стали банкирами, врачами, юристами и преподавателями колледжей, – но никто из них не стал гением, и никакой зависимости между уровнем IQ и достижениями в жизни обнаружено не было. Короче говоря, одаренные дети Термана очень редко оправдывали ожидания.