Многогранники

Способина Наталья

Медленно выдохнув, он закрыл глаза и стал ждать ответа, понимая, что от того, что напишет Машка, будет зависеть вся его жизнь, как бы пафосно это ни звучало. Если она даст ему шанс, он вывернется наизнанку, чтобы все исправить, если же она его пошлет… Димка не хотел пока об этом думать.

Через минуту Машка ему позвонила. Димка встрепенулся и торопливо ответил на звонок, даже не обратив внимания на то, что мужик, входивший в кафе, толкнул его в спину.

— Маш.

— Димка, я не знаю, как быть дальше, — скороговоркой проговорила Машка.

Так знакомо, так честно, будто ничего у них не произошло и она просто на что-то жалуется.

— Я знаю, — ответил Димка и торопливо заговорил: — Я все исправлю. Обещаю. Все будет как раньше. Можешь при встрече дать мне в нос.

Ворчание Машки на его пофигистское отношение к здоровью было таким привычным, что Димка едва не всхлипнул от облегчения. Он нес какую-то чушь, сам понимал, что это чушь, но остановиться уже не мог.

— Господи, Волков, — наконец простонала Машка, — хватит уже, а? Красноречие — не твой конек. То есть твой, но только когда ты девочек на вечеринках развлекаешь.

— Крестовский даже на вечеринках развлекать не умеет, — пробурчал Димка и быстро добавил: — Прости.

Машка, конечно же, соврала, что она их не сравнивает, и Димка почувствовал приступ обиды, острый, как зубная боль. Крестовского не должно быть в их отношениях. Он, блин, здесь не в тему! Потому что Димка же всегда ему проигрывает, с какой стороны ни посмотри. Машка свернула разговор, и Димка, чувствуя смесь облегчения и разочарования, вызвал такси. Официантка Марина посматривала на него сквозь стекло, убирая посуду со столика, и Димке даже стало ее немного жаль. Это какой же поганой должна быть жизнь, чтобы раздавать свои номера малолеткам.

Дома его встретила хмурая Лялька, которая с порога наехала на него за то, что он весь день проболтался со своей Машкой. Димка хотел было объяснить, что у Машки он пробыл минут тридцать и лучше бы вообще не заезжал, но Лялька хлопнула перед его носом дверью своей комнаты, и Димка, привычно выругавшись по этому поводу, пошел к себе.

Горячий душ не особенно помог согреться, а в горле к вечеру появилось неприятное першение. До смерти хотелось услышать Машку, потому что она непременно бы пожалела, немного поругала, и стало бы легче. Вот только позвонить Машке после сегодняшнего он так и не решился, несмотря на то что она вроде бы его простила.

Лялька заглянула к нему ближе к одиннадцати, когда Димку уже прилично трясло под одеялом. Долго бродила по комнате, вздыхала, поглядывала на шкаф, с которого Димка так и не снял мамин телефон, что отдельно его удивило. Могла бы сто раз залезть и забрать, пока его дома не было. Но, видно, Лялька оказалась на редкость честной. Или глупой.

— Ты чего маешься? Случилось что? — не выдержал наконец Димка.

Голос прозвучал сипло, а горло отозвалось болью. Лялька обернулась так резко, будто не ожидала, что в комнате есть кто-то еще, потом подошла к кровати и молча присела на краешек. Димка хотел отодвинуться, чтобы дать ей больше места, но Лялька уселась на край одеяла,

и он, побарахтавшись, сдался.

— Дурак ты, — грустно сказала Лялька, глядя на его лицо. — Зонтиков в холле на выбор штук десять, водитель с машиной… Как можно было так промокнуть?

— Дурак, — согласился Димка и чихнул, в последний момент уткнувшись лицом в подушку. — Ты бы шла к себе, а то заразишься.

— Заразиться можно вирусом, а не простудой, балбес.

— И откуда ты такая умная? — пробурчал Димка и снова чихнул. Опять на всякий случай в подушку. — Ты что-то хотела?

— Димка, а как ты думаешь, как люди живут друг с другом?

— В смысле?

— Ну, мы ведь все разные. Как… многогранники.

Лялька произнесла это так пафосно, что сразу стало ясно: мысль не ее.

— И чё? — уточнил Димка.

— Да ничё, — огрызнулась Лялька и собралась было встать, но Димка выпутал руку из одеяла и схватил ее за запястье:

— Подожди. Мысль продолжи. Я туплю.

Лялька плюхнулась обратно на постель и внимательно на него посмотрела. Димка прищурил один глаз, потому что за Лялькиной макушкой светила люстра и смотреть в ту сторону было больно. Видимо, температура все-таки поползла вверх. Хотелось спать, но Лялька явно была на взводе.

— Мы все как многогранники, — повторила она. — С острыми гранями, понимаешь? Мы раним друг друга словами, поступками. И как жить тогда вместе?

— Вот блин. — Димка прикрыл глаза ладонью и попытался сосредоточиться. По каким она там страничкам в Сети ползает? Пора, что ли, родительский контроль включать?

Пока он думал, Лялька встала и произнесла:

— Ладно, забудь. Я сама дура — нашла у кого спрашивать.

— А вот сейчас было обидно, — попытался пошутить Димка, которому в самом деле нечего было сказать по сути вопроса.

— Сергея к тебе позвать? — спросила Лялька у двери.

— Да на кой он мне? Он же не жаропонижающее.

— Таблетку, может, принести? — Лялька смотрела немного обиженно, но зачем-то включила режим заботливой сестры.

— Не, не парься. Посплю и оклемаюсь.

Лялька пожала плечами и вышла из комнаты. Димка же провалился в сон, едва успев закрыть глаза.

Сергей все-таки пришел. Видно, Лялька все же нажаловалась. Сама она топталась в дверях, пока Сергей трогал Димкин лоб, что-то выяснял, а Димка спросонья никак не мог въехать, чего все от него хотят. Сергей провел по его лбу электронным градусником и погнал Ляльку за жаропонижающим.

Димка пробовал вяло отбиваться, но сил не было. В итоге Сергей напоил его лекарством, придвинул кресло к кровати, уселся в него и принялся гипнотизировать Димку внимательным взглядом. Лялька молча ушла к себе.

Смотреть на Сергея было больно, поэтому Димка прикрыл глаза. Сергей молчал, и Димку вновь начало вырубать.

— Вот как мне вас одних оставлять, а? — услышал он сквозь сон.

Разлепив глаза, Димка посмотрел на дядю.

— Да нормально. Чё такого? Первый раз, что ли?