Многомерная Плесень
Шрифт:
Опять споры? В моей каюте?! Но как?
Никаких сомнений, сообщение пришло от сенсоров, расположенных в моей скромной обители. Что еще за чужеродные микроскопические объекты прямо в моей каюте, черт побери?!
Нажав кнопку «Подробнее», я заглянула в отчет и ужаснулась: споры найдены во всех отсеках космолета! К тому же их становилось все больше.
— Сократ! — позвала я и, после того как в виртуальной реальности появился его трехмерный образ, добавила: — Что происходит? Нас засыпало спорами местных грибов?! Как?
— Хотелось
— Разгерметизация? — ужаснулась я.
— Невозможно, — уверенно отрезал искин. — Нет никаких признаков сероводорода в космолете! Впрочем, версию с разгерметизацией я проверял еще после первого обнаружения.
— Так откуда они берутся? — нахмурилась я.
— Судя по всему, ниоткуда.
— Что? Ты в своем уме?!
— Посмотри. — Он открыл окошко, в котором по белому фону были разбросаны продолговатые объекты, похожие на семена. — Это споры в десятитысячекратном увеличении.
Новые «зернышки» возникали из ниоткуда!
Предвосхищая мой вопрос, Сократ продолжил:
— Объяснение только одно: телепортация. А значит, на данной планете есть весьма сильный псионик, способный к телепортации как минимум очень маленьких объектов.
— Но зачем он забрасывает нас спорами?! — изумилась я.
— Не знаю. Возможно, пытается терраформировать интерьер космолета в сторону более привычного состава атмосферы?
— Так споры же все равно не прорастают без сероводорода!
— Ну, не исключено, что этого он не знает.
— Сильный псионик, и не знает? Странно, — заключила я.
— Возможно, он не такой уж и сильный? — предположил Сократ, сводя брови. — Может, он просто не способен телепортировать объекты крупнее микроскопических?
А я, подумав, добавила:
— Так что, получается, на этой планете есть разумная форма жизни?
Придется ли менять колонизационную миссию на исследовательскую? Вот в чем вопрос.
— Ну, вряд ли псионик неразумен, хоть нам и не понятны его мотивы, — заметил Сократ и, помедлив, добавил: — С другой стороны, наши разведчики не обнаружили никаких признаков разумной формы жизни. Да и не могла она возникнуть на таком раннем этапе эволюции.
— Ну да, местная живность только вышла на сушу, а в воде всегда слишком мало кислорода для достаточной энцефализации, — повторила я избитую истину, словно хотела убедить себя в ней еще больше.
— Значит, наш псионик, как и мы, прибыл сюда с другой планеты, — заключил Сократ. — Нам следует найти его как можно быстрее и выяснить, чего ему надо. А насчет спор не беспокойся, от них нет никакого вреда. Максимум, что может случиться, — это аллергия на чужеродный белок. Но, похоже, твоя иммунная система относится к этому всему весьма толерантно. Активный иммунитет новых версий человека вообще очень спокойный, поскольку вы больше полагаетесь на пассивный…
— Да, да, знаю! — поспешно прервала его занудство я. — У нас, благодаря генетической модификации, увеличена
— Именно, — подтвердил старый зануда, после чего добавил: — Кстати, системы очистки корабля успешно отфильтровывают и дезинтегрируют споры. Полагаю, рано или поздно этому странноватому псионику надоест засевать наш космолет.
— Мне нравится твой оптимизм, — заметила я и закрыла окошко со спорами. Теперь, помимо Сократа, передо мной была только трехмерная модель местности. И тут меня осенило: а что, если все те глюки во время первой вылазки тоже результат деятельности псионика?
— Я тут еще подумала… — неуверенно начала я, — тот ракоскорпион… У него очень хороший слух?
— Обследование показало, что слух у этих животных отсутствует, — ответил Сократ. — Хотя благодаря усикам у них есть небольшая чувствительность к колебаниям водных масс, но в воздушной среде они абсолютно глухие.
— Значит, нюх?
— Нюха тоже нет, они полагаются исключительно на зрение.
— Как они тогда охотятся в такой мутной воде? Напавшая на меня особь была огромна, где-то четыре метра в длину.
— Три с половиной, если верить записям, — поправил Сократ.
— Неважно, — отмахнулась я. — Ну так вот, выглядело все так, будто он охотится с воды на сухопутных существ, но на суше нет живности, достаточно большой, чтобы заинтересовать такую махину.
— У них очень медленный метаболизм, им внушительная кормовая база и не нужна, — сообщил искин.
— Хочешь сказать, что трехметровая туша жрет мелких амфибий на берегу? — недоверчиво нахмурилась я.
— Не знаю, а почему тебя это так волнует?
— Если ракоскорпион полагается только на зрение, то как он узнал о моем приближении в такой мутной воде? И вообще, что ему тогда делать в грязном болоте? Он же там словно слепой. Как он оказался именно там, где я вошла в воду?
— У нас есть запись дистанционного зондирования, — сообщил Сократ.
Точно! Святой термоядерный синтез! И как я могла забыть? Устройства дистанционного зондирования всегда включаются на боевых дронах, когда охраняемый ими объект входит в воду. Это же с помощью них Сократ и узнал, что на глубине шевелится что-то большое.
— Показывай, — скомандовала я, и спустя секунду мы уже смотрели зашумленное видео о том, как я шла навстречу крупному продолговатому телу под водой.
— Странно, конечно, что ты вошла в болото именно перед его носом, — заметил Сократ.
— Да, выглядит так, будто меня заманили к ракоскорпиону.
— Думаешь, все тот же псионик? — поморщился Сократ.
— Не знаю. — Я запнулась, соображая, стоит ли говорить о том, что я видела Тимура в своей каюте. Подтвердить или опровергнуть это все равно нельзя, ведь в каютах видеонаблюдение не ведется. Наконец, я решилась: — Вчера вечером я видела…