Многосказочный паша
Шрифт:
— Во имя пророка, к какому разряду сумасшедших принадлежите вы! — воскликнул изумленный богомолец. — Пустите меня, вы сломаете мне спину. Дайте мне по крайней мере надеть туфли, и тогда, пожалуй, я последую за вами
Около них собралась куча любопытных.
— О, все должно обнаружиться! — сказал Юсуф — Он должен жене своей, и я их судья. Я требую, чтобы вы возвратили жене вашей пятнадцать динарий и, кроме того, все украшения и вещи, которые были у вас в последние пятьдесят лет.
— Как же это может быть, — воскликнул маленький
— Может быть, — отвечал Юсуф, — но с законом нельзя шутить, это вы сейчас увидите. Пойдемте к кади.
Пройдя несколько шагов, обвиняемый начал говорить тихо Юсуфу:
— Храбрый и могущественный господин, вчера вечером я поссорился с женой из-за ее безрассудной ревности. Я оправдывался, но не мог привести никаких доказательств моей невинности Стоит лишь мне провести с ней одну ночь, и все пойдет на лад, а потому прошу вас, человеколюбивый господин, о вашем посредничестве.
— Так вы не могли привести никаких доказательств? — сказал Юсуф.
— Точно так, добрый господин, — отвечал тот, всовывая ему в руку пять драхм.
— Поэтому тут не было никакого проступка, — сказал Юсуф, кладя в карман полученные деньги, — и вы ни в чем не виноваты. Послушайте, сударыня, кажется, тут нет преступления. Ваш супруг говорит так, и вы не имеете доказательств. Следовательно, вам нечего и требовать. Ступайте-ка лучше домой вместе с ним. Он добрый малый и опять ваш, за три драхмы, которые вы мне дали — довольно, впрочем, дешево! Вот — мое решение! Женщина, которая уже и сама досадовала на свою жалобу, была очень довольна, что дело кончилось мирно, и после многочисленных поклонов ушла со своим дражайшим муженьком
— Клянусь Аллахом! — воскликнул Юсуф. — Вот превосходное занятие! Я посвящу себя этому занятию до смерти.
Говоря так, он пришел домой, взял свой корой, закупил вина и прочих припасов, осветил комнату, провел этот вечер, как и прежние, в угощении себя и в пении.
Между тем как Юсуф работал за своим столом, халиф желал проведать о действии второю указа.
— Джаффар, — сказал он, — хотелось бы знать, удалось ли мне уложить этого пьяницу в постель с голодны л желудком. Посетим-ка его.
— Во имя Аллаха, халиф, — отвечал Джаффар, — оставьте все шутки с этим пьяницей Аллах освободил нас из рук его, но что будет с нами, если он голоден и з отчаянья?
— Твоя мудрость никогда не уменьшится, — сказал халиф, — твои слова самой истины, и, несмотря на то, р. все-таки хочу еще раз видеть этого безумца
Джаффар не смел противоречить, он велел принести платья, и опять отравился с халифом и Мезруром. Снопа изумились они, увидав дом освещенным, как и прежде; н когда ветер распахнул одну из занавесок, они заметили на стене тень Юсуфа: борода его от сильного движения челюстей заметно шевелилась, в руке держал он чарку вина.
— Кто там? — закричал Юсуф, когда Джаффар, по повелению халифа, постучал в двери.
— Ваши друзья, дорогой Юсуф; ваши друзья
— Что до меня, то не желаю вам ни мира, ни счастья, стаоые совы! — отвечал Юсуф, выйдя на террасу. — Клянусь Аллахом, если вы сейчас же не уберетесь от меня, то я сойду к вам с дубиной.
— Но, дружище, — воскликнул Джаффар, — нам нужно сказать только два слова!
— Так скорее говорите их, потому что никогда нога ваша не будет в моем доме, злосчастные, разорившие всех водоносов и банщиков.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил халиф — Мы вас не понимаем.
— Как! — отвечал Юсуф — Разве вы ничего не знаете о сегодняшнем указе?
— Господин! Сегодня мы были так заняты сортировкой товаров, что не имели вовсе времени выйти ни на шаг и потому ни о чем, случившемся в Багдаде, не знаем.
— Ну, так войдите же, вы должны узнать все. Но теперь же клянитесь именем пророка, что вы не будете ничего предполагать, потому что все, что вы ни предполагали, сбылось, словно было вырезано на рубиновой печати Соломона.
Условия были приняты, и халиф со своими спутниками был впущен. Все было внутри в том же порядке, как и вчера.
Когда они угечиоь в yглу, Юсуф начал:
— Итак, почтенные гости, вы ничего не знаете, что случилось сегодня; ничего не знаете о том, что выдумала пустая голова халифа?
Гарун и визирь едва могли удержаться от смеха, они сделали головами отрицательный жест.
— Халиф, — продолжал Юсуф, — с его дрянной бородой и еще худшим умишкой, издал указ на три дня запереть бани; этой жестокостью брошен был я снова в море нужды. Но провидение ласково подало мне руку помощи, кинуло под ноги несколько драхм, и я, назло халифу, который походил более на злого духа, нежели на правоверного, все-таки добыл себе ужин.
— Нишаллах! — сказал про себя халиф. — Но погоди же, рано ли, поздно ли, я с тобой поквитаюсь
Юсуф несколько раз наполнял свою чарку, и между тем с отменным удовольствием рассказывал происшествия дня
— Я — Юсуф, и моя надежда на Бога. Хочу до смерти служить при кади и завтра же начну.
— Но, — сказал Джаффар, — положим…
— Что? Положим?.. Клянусь бородой пророка, что если ты осмелишься в моем присутствии еще раз предполагать, то я превращу в студень твое толстое тело! — закричал Юсуф и схватился на палку.
— Не буду, друг мой, я только хотел сказать…
— Пи слова! — проворчал Юсуф. — Или ты уже никогда ничего не скажешь.
— Ну, так мы станем только думать.
— На это я согласен и думаю, что вы сделаете очень умно, если поскорее уберетесь отсюда, потому что палка у меня в руках, притом же я теперь не в духе.
Халиф и его спутники поспешили раскланяться с раздраженным хозяином.
На следующее утро Джаффар, сопровождаемый всеми знатнейшими сановниками и визирями, вошел в диван, распростерся перед троном и желал халифу долгой жизни и бесконечного здоровья.