Многоточие
Шрифт:
«Интересно, почему он выбрал такой нестандартный цвет, – думала она, возвращаясь на базу. – Всех гражданских роботов традиционно красят в серый, военных – в хаки или чёрный, а тут на тебе! – бирюзовый!»
Потянулись монотонные недели. Громову перевели на другой объект, куда их с командой в течение трёх часов доставляли на скоростном поезде. Ребята оставались ночевать во временном лагере, пока здание новой базы достраивалось…
Ночами Надя размышляла, принять предложение Майера или нет. Она представила, что работает с Лимбой, что он всегда рядом, и его безудержная
– Ты что, серьёзно надумала уходить на завод? – не поверил Роман, когда дочь сообщила ему новость.
– Да, хочу перевестись, – сказала Надя.
– Н-да, – хмыкнул Громов, играя желваками. – Столько лет учиться, чтобы шестерёнки в «мехах» перебирать.
Роман притих. Если бы отец закричал и начал её отчитывать, как он неоднократно делал, Наде было бы спокойнее, но его молчание действовало сильнее.
Задумавшись, оба не заметили прибытие поезда. Из поезда вышел светловолосый парень, в котором тут же признали Сэма Риккетса, проектировщика роботов и их давнего приятеля. Сэм поздоровался, и Роман пригласил его присоединиться к ним. Они расположились за столиками у базы.
Несмотря на любовь Риккетса к «мехам», что само по себе отторгало Громова, Сэм ему нравился. Любитель классики, споров и мечтатель Сэм Риккетс в последнее время здорово возмужал. Черты лица погрубели, исчезла округлость щек, светлые волосы, что раньше паклями ниспадали на лоб, он зачесывал назад, отчего вид приобретал подчёркнуто-серьёзный.
– Пока ехал, книгу дочитал, что ты посоветовал, – сказал он. – Надо признать, весьма значимое произведение. Недаром оно входит в золотой фонд литературы двадцать первого века. Какой богатый язык! Почему мы так сейчас не разговариваем?! Читаешь – словно воду пьёшь, когда жажда, и напиться не можешь!
Сэм рассказывал Роману о прочитанной книге, а Надя смотрела на него и удивлялась, откуда в таком с виду невзрачном парне столько эмоций.
– Какими судьбами к нам? – спросил Громов.
– В этом квадрате планируют обширную застройку. Поставили задачу в кратчайшие сроки создать следующее поколение роботов-строителей.
Роман ощутил приступ недовольства. В душе его завелась горечь, а задорный настрой Сэма, обычно поднимающий настроение, сейчас раздражал. Громов захотел остаться наедине со своими мыслями.
– Надежда, покажи Сэму владения, – сказал он дочери. – Я останусь в ночную, утром завтрак мне оставишь.
Сэм и Надя исследовали квадрат. Девушка показывала парню, где будут плантации, где хотят сделать лесополосу, а где – посадить кусты смородины. Риккетс всё фиксировал, составляя план расположения объектов. Внезапно он зацепился ногой за корень дерева и загремел вниз. Звонко стукнулось о землю стекло скафандра. Надя стала поднимать Сэма, тот смеялся, не спеша высвободиться из рук девушки, которые пришли на помощь и обвили его нежным теплом. Несколько мгновений они стояли, держась друг за друга, затем Надя стушевалась и высвободилась.
Она пошла впереди, чуть поодаль за ней Сэм.
– Сказала отцу, что желаю уйти на завод. Не отпускает, – сказала Громова.
– Он старой веры, не терпит механику, – ответил Риккетс. – А я хочу вернуться на Землю,
– Сталкивалась с ним один раз.
– Хочу быть, как он. Хочу проектировать не только роботов, а вообще всё, что угодно! Знаешь, что Лимба разработал?! Беспроводную подачу кислорода! Это же невероятное достижение! По сути, мы можем жить на Земле-2 без скафандров и домов с подачей кислорода!
– Разработку нужно согласовать и протестировать, – напомнила Надя.
– Формальности! – оседлал своего конька Сэм. – Беспроводная подача кислорода – решение всех проблем! Лимба мне посоветовал профессора Иси, у которого он постигал премудрости. Тот сейчас не преподаёт, но по рекомендации некоторых учеников изредка соглашается на два-три месяца кого-нибудь взять. Меня согласился принять!
Они вышли к сосновому бору. Стволы деревьев под солнечным светом отливали золотом. До лагеря было близко.
– Не жалко бросать всё это? – спросил Сэм. – Природа, растения. На заводе планёрки, да рутина: возня с механизмами, бумажная волокита.
– Тебе же нравится?
– Я люблю роботов, люблю технику. Терплю, но занимаюсь любимым делом.
Надя не ответила, а на Сэма вдруг навалилась усталость. Привычная энергия, которая всегда лилась из него через край, внезапно иссякла. Оставшийся путь до лагеря они провели в молчании, сосредоточившись на работе. У лагеря попрощались и разошлись: Надя – отдыхать, а Сэм – ждать обратный поезд.
В поезде Сэм Риккетс заказал кофе, вызвал на экран список книг, долго изучал его и вдруг обнаружил биографию профессора Хидетоси Иси, к которому должен был в ближайшее время полететь. Всю дорогу Сэм жадно читал, как Иси превращался из нерадивого ученика в основоположника робототехники, как усердно работал и не боялся ошибаться.
Хидетоси родился в Японии, когда государства ещё имели границы, и никто знать не знал о понятии «гражданин мира», а Япония, хотя и обладала развитой экономикой, не могла тратить миллиарды на «мехов». Первые прототипы были смешные, угловатые, ограничены в движениях и постоянно ломались. Иси не терял оптимизма. Он ездил по конференциям, посещал бизнес-миссии и всегда отыскивал инвесторов для дальнейшей работы. Изобретение второго прототипа стало огромным скачком. Робот не имел недостатков, не зависал, не ловил вирусы и прекрасно программировался. Вскоре «мехи» заполонили всё, исключив из многих отраслей фактор человеческой ошибки.
После чтения у Сэма Риккетса осталось приятное послевкусие, и виной тому оказались не две чашки любимого капучино, а история человека, рискнувшего поставить на кон всё, что у него имелось. Покинув поезд, Сэм забрался в своего робота и направился в сторону завода. Он жил в коттеджном посёлке, построенном заводом, разделяя кров с мамой Софией.
Отсканировав сетчатку и отпечаток пальца, Риккетс дождался открытия двери и вошёл внутрь. В доме пахло свежестью, а из кухни доносились ароматы ужина. Мама готовила сама, предпочитая, как Роман Громов, делать всё своими руками. «Так еда вкуснее получается», – говорила она. Сэм как-то заставил робота кулинарить, а затем сравнивал ради интереса, чьё блюдо «пальчики оближешь», и робот несильно отстал от человека.