Многовластие

Иванов Виталий Александрович

– Человека лишили собственности. Как бы мы реагировали, если бы нас лишили своего дома? Без всякой компенсации. Без суда и следствия. Мы бы сказали – это грабеж. И боролись бы за свою собственность. Что вы скажете, как бывший судья, Виктор Андреевич?

– Вполне с вами согласен. Это преступление. Но времена другие и законы другие. Куда обращаться за поддержкой и помощью? Старого суда нет, новый еще не создан. Теперь собственник предприятия называется капиталист, значит враг народа, кровопивец.

– По Марксу капитализм –

прошлая эпоха человечества. На смену ему придет коммунизм, а социализм – его первый этап, – снова вставил Новиков.

– Я бы вот так не спешил заглядывать в будущее, когда мы не вполне можем разобраться в прошлом и настоящем. А если никакого коммунизма не наступит? А мы уже наделаем неисправимых ошибок. По Марксу мой сын капиталист. Но чем рабочий лучше капиталиста?

Новиков заерзал на своем месте:

– Я ничего не имею против Андрея. По сравнению с ним те рабочие, которых я знаю, менее образованы, менее культурны, начитаны и многое другое. Но интересы общественных классов различаются. У них разные общественные интересы.

– Получается, что интерес предпринимателя получить прибыль и интерес рабочего продать свою рабочую силу, чтобы получить прибыль, чем-то различаются? – Уфимцев продолжил возбужденно. – Я разницы не вижу. А вот забастовка на военном заводе в дни, когда враг наступает и захватывает одну территорию за другой, говорит о многом. Сказать, что в этот момент рабочие правы, язык не поворачивается.

– Шкурники – эти забастовщики, – сделал вывод Николай. – Только слышал я, что к стачке обстоятельства вынуждают. Вечером выйдешь в город, а в магазинах шаром покати. Что было, все расхватали. Голодным не будешь. Вот и едут рабочие по деревням. К вечеру с продуктами возвращаются. Эту истину мне один профсоюзный босс открыл. Стало понятно, почему так много краткосрочных забастовок.

Эта новость не сильно успокоила Андрея.

– Если бы только короткими были забастовки! – со вздохом сказал он.

– Жаль, что все так складывается, – сочувственно сказал Николай, обращаясь к Андрею. – Помочь тебе мы сейчас не можем. Да и не все потеряно. А таких, как ты, все больше и больше. Некоторые продают, что могут, и выезжают за границу. Чаще всего через Финляндию.

– Я к таким не отношусь, – сказал Андрей. Пока потерплю. Но смотреть, как разрушают то, что создавалось годами, невыносимо. – Он огляделся по сторонам: – А где Алеша? Что-то я его не вижу.

– Скорее всего, до самой ночи его не увидим. У него девушка появилась. Подожди, все расскажет.

Это была хорошая новость. Андрей давно хотел, чтобы его друг нашел себе вторую половину. Грустно только, что сейчас его рядом нет.

Глава одиннадцатая. Знакомство с семьей

У подъезда своего давно не ремонтированного трехэтажного дома Елена остановилась. Ей очень не хотелось расставаться со своим новым знакомым. Он был ей весьма

по душе.

– Алеша, если не возражаешь, я познакомлю тебя со своей мамой. Мы живем не богато, но опрятно, как говорят.

– Стоит ли обращать внимание на бытовые мелочи! Скоро все так жить будем, а то и хуже. Буду рад заглянуть в гости. Подожди только чуть-чуть. Надо же что-то захватить.

Он быстро отошел в сторону, где раньше был магазин соков, и через несколько минут возвратился с покупкой.

– Вот, – показал он, бутылку спиртного купил тайком. Сухой закон, но все знают, где достать. Чем мы хуже!

Прийти в гости со своей бутылкой – это теперь лучший подарок. Они поднялись на третий этаж. Дверь открыла приятная на вид женщина. Лицо ее засияло улыбкой.

– Я переживала. На улицах опасно. Да ты не одна! – она многозначительно посмотрела на ухажера. – Скорее знакомь со своим провожатым.

– Это Алексей, депутат Горсовета и мой хороший знакомый.

– Значит, работаете в одном месте. Очень рада. Меня Настей можете называть. Анастасия Михайловна. Проходите в комнату, не стесняйтесь. У нас скромно, но жить можно.

– Как твое здоровье, мама, – заботливо спросила Лена, подойдя к ней.

– Приняла таблетки, все-таки в медучреждении работаю, и теперь чувствую себя здоровой. Да что со мной будет! – похвасталась она.

Алексей прошел мимо кухни с печью, от которой шло тепло. Многие готовили на плите и летом. Помыли руки холодной водой из-под крана. Затем прошли в довольно большую комнату, оклеенную обоями. Посередине стоял полукруглый стол. За ним сидели двое мужчин.

– Знакомьтесь, – представила Анастасия. – Это Алексей, друг нашей Леночки. О себе он сам расскажет. А я пойду что-нибудь приготовлю.

– Юра, – скромно представился довольно молодой человек за столом. – Все мы родня. Я двоюродный брат Лены

– А меня Игорем зовут, – представился другой мужчина среднего возраста. – Муж сестры Анастасии. – Частенько здесь бываем в гостях. Очень гостеприимная наша хозяйка.

Пришла Настя. На стол поставили кастрюлю. Запахло вареной картошкой. Под веселый одобрительный гул Алексей поставил на стол купленную из-под полы бутылку.

– Сказать по правде, не знаю, можно ли верить тому, что на этикетках пишут. А написано, что сорок градусов. Попробуем. Продавец клялся, что не подведет. Революционный напиток.

– Дело привычное. Самопал. Так называют у нас это изделие. Кстати, революционное правительство не отменило закон о запрете алкогольной продукции, принятый в четырнадцатом году Николаем Вторым. Так он и действует до сих пор, – сказал Юра.

– Я так думаю, что потому никто не защищает арестованного Николая, что именно он протолкнул этот закон. – Высказал свою мысль Игорь. – Не подпиши он этот закон, до сих пор бы руководил государством. Как пролетарию без выпивки! Такого в России не бывало.