Многоярусный мир. Гнев Рыжего Орка

Фармер Филип Хосе

В этой зеленой крыше высоко над головой обитало множество насекомых, птиц и животных. С ветки в пятидесяти футах над Орком похожий на енота зверек с зеленой бородой, вися на своем цепком хвосте, ругательски ругал человека. Орк прислушивался к чему–то, но трудно было бы различить нужный звук среди шума лесной жизни.

Орк повернул голову. Его отец Лос и его мать Энитармон вышли из тени деревьев позади него. Родители тоже были одеты в одни только килты и сандалии и тоже вооружены. Но Лос, кроме копья и топора, имел при себе еще и пистолет с утолщением–луковицей на конце ствола — лучемет.

Джима снова мучил страх проникнуть в сознание

Орка и, быть может, остаться в нем навсегда — с такой опасностью он никогда еще не сталкивался. Но он должен сделать это — иначе он будет жить, как трус, до конца своих дней. Победа или смерть. Да, смерть вполне вероятна. Или, что еще хуже, Орк поглотит его. Или он будет поглощен лишь частично, но навсегда останется узником в чужом теле.

Все едино. Надо войти в разум Орка. Стать частью Орка. Не самим Орком, Господи Боже мой!

И Джим сделал это. Пару секунд он чувствовал себя так, будто попал в яму с силосом. Слизистая комковатая субстанция душила его. Он ослеп. Мрак и мерзкое вещество, в котором он тонул, чуть не заставили его повернуть назад Но он скрипнул воображаемыми зубами и беззвучно приказал себе:

«Вперед!»

И жуткое месиво осталось позади, хотя мрак не рассеялся. Джима подхватил бешеный поток тяжелой, как ртуть, жидкости и понес по извилистым каналам под шум биения то ли гигантских крыльев, то ли огромного сердца.

Это тоже осталось позади. Теперь Джим плавал в каком–то тихом пространстве. Потом послышался слабый треск, и вокруг заплясали искры.

Искры стали крупнее, слились воедино и превратились в яркий свет. Джим обрел способность видеть, слышать, обонять и ощущать вкус, словно в своем земном теле.

Он вошел в плоть и в мозг Орка, почти полностью стал им. Он точно крошечный паразит, который прилепился к стенке артерии своего носителя и надеется, что бурный поток крови не смоет его. А пока что он подключается к хозяйской нервной системе и разделяет со своим объектом все его мысли, воспоминания, эмоции и ощущения.

Эта односторонняя связь, как вскоре выяснил Джим, была очень неудобна. Требовалась привычка, чтобы думать одновременно и за себя, и за Орка.

Орк увидел, как из леса выходят его дядя Лувах и тетя Вала. За ними шла дюжина туземцев–рабы властителей, следопыты и загонщики. Их кожа была чуть темнее, чем у властителей, но только потому, что они больше времени проводили на солнце. На них были набедренные повязки, тела покрывала густая татуировка, в длинных темных волосах и продырявленных ушах топорщились перья. Их единственным оружием были бамбуковые духовые ружья со стрелами, пропитанными парализующим веществом. Предводитель нес огромный, скрученный сигнальный рог — принадлежавший раньше какому–то гигантскому буйволу.

Лос спросил густым, рокочущим голосом:

— Есть успехи, сын?

— По–моему, один прячется вон в тех зарослях шинтхи, — сказал Орк. — Он ранен. Мне помогли его выследить капли крови, хотя кровотечение не слишком сильное.

— Это, должно быть, тот, который убил двух рабов, — сказал Лос. — Где все остальные, известно, кроме тех, что убиты или скрылись.

Джим немного удивился тому, что понимает речь властителей (или тоанов, как они сами себя называли). Удивление было каким–то вялым, поскольку такими же были пока все его собственные чувства; однако все, что поступало к нему через Орка, было ярким и четким.

Лувах и Вала подошли и встали рядом с Лосом. Родители Орка пригласили их погостить во дворце и поохотиться

на человека. Лос по этому случаю открыл врата между их двумя мирами достаточно надолго, чтобы гости успели пройти.

По своему почину Лос этого никогда бы не сделал. Это его жена настояла на том, чтобы пригласить Луваха–Конника вместе с его женой и сестрой Валой. Энитармон хотелось пообщаться с кем–нибудь еще, кроме своей семьи и рабов.

Орк обожал красивую и добросердечную Валу. Но до сих пор ему все никак не удавалось поговорить с ней. Охота была жестокой, напряженной и почти не давала им роздыху.

— Оружие все еще при нем? — спросил Лос.

— Не знаю, — ответил Орк.

Добычей им служили туземцы, приговоренные своими же соплеменниками к смерти за тяжкие преступления. Лос по своему усмотрению мог изменить приговор и использовать смертника в качестве дичи. Так он и делал время от времени, когда ему наскучивали другие забавы. Вот и теперь сюда, в дремучий лес, доставили семерых опасных преступников, дали им копья и ножи и отпустили на волю. Через двадцать минут властители со своими людьми пустились по их следам. Все властители, кроме Лоса и Валы, имели при себе лишь примитивное оружие, чтобы охота представляла опасность и для охотников. Отец и тетка Орка приберегали лучевые пистолеты на случай, если на охотников нападет хищный зверь или если преследуемый одержит верх в бою с властителем. Правила охоты на человека, основанные на давней традиции, никогда не менялись. Если кто–то из властителей и нарушал их, то он или она хранили об этом молчание.

— Кто хочет прикончить зверя? — крикнул Лос.

— Буду счастлив, — ответил Орк. Он сознавал, что вызвался ради того, чтобы завоевать отцовское уважение, хотя и не любил своего отца. А еще больше ради того, чтобы блеснуть перед теткой.

— Я понимаю, что тебе нужно приобретать опыт, — сказал Лос, — Ты пока что убил немногих, будь то зверь или человек. Но вежливость обязывает предоставить случай в первую очередь нашим гостям. Не забывай этого.

— С радостью уступаю свое право Орку, — сказала Вала. — Я пойду следом за тобой, племянник.

Господи, до чего же они бессердечные, думал Джим. И какое хладнокровие! Что они за люди? Но ведь он читал у Фармера, какими жестокими могут быть властители. Этого следовало ожидать.

Несмотря на свое возмущение, чувствовал он то же, что и Орк. Молодой властитель, а следовательно, и Джим, был возбужден и горел от нетерпения. В то же время он, а следовательно, и Джим, надеялся, что не ударит в грязь лицом — ни живой, ни, чего доброго, убитый.

Орк медленно вошел в густую чащу деревьев шинтхи. Их ветви, начинавшиеся футах в шести над землей, образовывали густой шатер. Оплетавшие их лианы спускались до самой земли. Кроме того, между деревьями росли кусты виншина с очень пышной листвой. Гуща деревьев, лиан и кустов была идеальным местом для засады.

Держа в одной руке копье, Орк углубился в чащу, а Вала шла футах в шести за ним. Орк двигался медленно, чтобы не шуметь. Он весь взмок от напряжения. У него внезапно мелькнула мысль, что все преимущества на стороне преследуемого. Тут он споткнулся обо что–то. Под ногами, наполовину скрытое в траве, лежало копье. Его уронил человек–добыча. Стало быть, он тяжело ранен.

Несмотря на это, Орк не отказался от осторожности. Человек мог бросить копье, чтобы охотник подумал как раз то, что подумал Орк. А сам, возможно, затаился поблизости с охотничьим ножом в руке.