Моцарт и его время
Шрифт:
а Письмо от 26 мая 1781 г. — Впе/еОА III. 5. 120.
Ъ В письме к М. Пухбергу от 17 мая 1790 г. он приписал постскриптум. «Теперь у меня 2 уче
ника, и я охотно имел бы 8. Распространите среди знакомых, что я даю уроки». — Впе/еСА IV. 5. 108.
с ТНе МогаП СошрепсИит. Ор. сИ. Р. 129.
(1 Кгаетег 11. \Уег Ъа1 МогаП уегЬип&ет 1а$зеп? Ор. с\Х. 5. 203—211.
е Ваг С. МогаП: КгапкЬеИ — Тод — ВеегаЪтз.
Г Мооге У. МогаП т 1Ъе Магке! Р1асе // ЖМА 114,1989.
% Ваито1 IV. У. апй Н. Оп (Не есопоппсз оГ тимса1 сотрозШоп т МогаП’§ Мегта. Ор. с'п. Р. 96.
Н Я?^г/У. $ке(сЬ оГУ1еппа 1786—90// КоЬЫтЬапйоп Н.С. МогаП апс! Меппа. Ь.. 1991. Р. 74.
Правда, Пециль прибавляет: «Вопрос о том, сколько Вы пожелаете тратить на театры, вечеринки и личные удовольствия, зависит от Вашего воображения и кошелька». — 1Ы<1
к печальным обстоятельствам — смерти «в нищете», долгам и пр. В действительности же доходы Моцарта в этот год были не просто высоки, а очень высоки и значительно превышали средний уровень за венские годы:
Жалованье за 14 месяцев 886 фл. 40 кр.
Деньги, полученные в конце июня (заем?) 2000 фл. «Милосердие Тита» 900 фл.
(плюс дорожные и накладные расходы) 225 фл. «Волшебная флейта» 900 фл.
Публикация произведений 739 фл.
Аванс за Реквием 112 фл. 30 кр.
Всего 5783 фл. 10 кр.а
Вместе с тем, несмотря на столь высокие заработки, Моцарт на протяжении последних лет жизни испытывал постоянную необходимость в дополнительных средствах, что заставляло его обращаться к кредиторам. Одним из них был уже упомянутый Михаэль Пухберг, венский промышленник и моцартовский собрат-масон. Впервые Моцарт обратился к нему за помощью в июне 1788 года, последнее письмо датировано июнем 1791-го. Всего от Пухберга было получено 1 415 гульденов. Еще одним кредитором был юрист Франц Хофдемель, тоже масон. В самые тяжелые периоды Моцарту приходилось занимать даже у ростовщиков6.
жизнь и смерть / Доходы и расходы
Почему при столь высоких доходах возникали подобные кризисы? Одна из очевидных причин — состояние здоровья Констанцы, которая родила шестерых детей, в последние годы тяжело болела и нуждалась в лечении. Она несколько раз ездила в Баден, дорогой курорт в предместье Вены, причем в ряде случаев должна была пройти длительное лечение. Все это требовало средств. Период болезней Констанцы совпал со спадом концертной деятельности Вольфганга. Его блестящая абонементная серия завершилась в 1787 году, а когда в июне 1789-го он вновь попытался разослать подписные листы, в них через две недели стояло только одно имя — барона ван Свитенас. Вторая причина — очередная турецкая война, разразившаяся в феврале 1788 года; она привела к инфляции и повышению цен. Например, за время войны хлеб в Вене подорожал в два раза. Хотя столицу военные действия непосредственно не затронули, общее напряжение, в том числе и экономическое, ощущалось.
И наконец, Моцарт, вращаясь в кругу высшей знати, должен был поддерживать определенный статус. Ему приходилось следить за модой, иметь комфортабельное жилище в престижном районе, где можно было бы принимать посетителей и учеников. Да и по складу характера он предпочитал не отказывать себе в том, что ему нравилось, что дарило ему радость и доставляло наслаждение. В детстве он с удовольствием расписывал сестре в посланиях из
а ВоЬЫпз Ьапйоп Н.С. 1791:
впрочем, уменьшена, так как гонорар за «Волшебную флейту» составлял, скорее всего, не 900, а 450 гульденов. Не совсем понятно происхождение 2000 гульденов. Весной и летом 1791 г. Моцарт вел какие-то финансовые переговоры с коммерсантом Гольдханом как раз о такой сумме, но суть этих переговоров и их результаты до сих пор не выяснены. Однако и с учетом поправок заработок Моцарта превысил 3000 флоринов.
Ь См. письмо к Пухбергу от 17 мая 1790 г. — ВпфСА IV. 8.108. с Письмо от 12 июля 1789 г. — Впе/еСА IV. 8.92.
Италии что и где они ели. В Вене — даже во времена финансовых затруднений — не пренебрегал хорошей едой в приятной компании. Моцарт находил вкус и в изящной одежде. Красноречивый пример — фрагмент из письма баронессе фон Вальдштеттен:
> Что касается чудесного красного фрака, который так жестоко ще
кочет мое сердце, я бы очень попросил Вас сказать, где его достать и как дорого; размышляя только о его красоте, я совсем забыл подумать о цене. Мне необходимо иметь такой фрак, чтобы он был достоин тех пуговиц, которые я уже давно вынашиваю в своей голове. Я их видел однажды на рынке у пуговичной фабрики Брандау г/л-а-га из Милана. Они из перламутра, по краям резные белые камни, а в середине красивый желтый камень. Я хотел бы иметь все, что хорошо, натурально и красивой
«Гимн фраку» и «ода пуговицам», на первый взгляд, были бы уместнее в устах записного франта, а не гениального композитора. Исследователи подсчитали расходы разных венских композиторов на одежду. Оказалось, что у Моцарта в 1791 году ушло 55 гульденов, а у Сальери в 1795-м — 56 гульденов (всего один гульден разницы!), хотя состояние Сальери на момент смерти в 1825 году исчислялось более чем в 20 000 гульденов, а после Моцарта в 1791-м был официально зафиксирован долг в 826 гульденовь. Казалось бы, какое дело композитору ранга Моцарта до таких мелочей, как пуговицы, столь любовно им описанные. Но в этом — в любви к красивым и хорошим вещам — такая же особенность моцартовского мироощущения, как и в его склонности к игре. И то, и другое подпитывало его художественный гений — какими бы причудливыми и неявными не казались линии пересечений.
Финансовый кризис осени 1791 года, долги после смерти Моцарта парадоксальным образом не являются свидетельством его бедности. Романтический миф о художнике, не понятом обществом и приведенном на грань нищеты, в данном случае несостоятелен. В последний год Моцарт с семьей жил в очень хорошей квартире, у него был дорогой инструмент, бильярдный стол, модная одежда, он держал собственную лошадь, свою карету, не только занимал, но и ссужал деньги друзьям. Все дело в том, что Моцарт не собирался умирать. О каких бы предчувствиях не вспоминала потом Констанца, какие бы намеки не выискивали в его письмах биографы, Моцарт до болезни вел активную жизнь и был полон планов. Он занимал деньги под будущие гонорары, из которых всегда аккуратно выплачивал долги. Конечно, педантичная расчетливость не принадлежала к числу его добродетелей, да и в понимании Моцарта вряд ли добродетелью являлась. Стэффорд совершенно прав, оценивая то, что можно было бы назвать «расточительностью» Моцарта, как вполне сознательную финансовую стратегию. Он хотел быть не музыкантом-слугой, каким всю жизнь был его отец, но профессионалом, добившимся своим трудом высокого статуса, сравнимого со статусом аристократа. То, что можно считать разумным и расчетливым с позиций лавочника XIX века, совершенно не подходит человеку, погруженному в гущу придворной культуры века XVIIIе.