Моцарт

Белянин Андрей Олегович

Из соседнего переулка на меня, не мигая, смотрели алые глаза волка!

Предположить, что по историческому центру Котора разгуливают дикие животные, было невозможно. Оставался всего один логический вариант – оборотень!

Я выхватил ножи быстрее, чем коты поняли, что произошло. Мгновением позже мы все слаженным отрядом бросились в атаку, не дожидаясь, пока зверь набросится первым. Я перехватил клинок за лезвие, занёс руку для броска и… остановился, сражённый большущими слезами, дрожащими в глазах оборотня.

Это ещё что такое?

– Подайте

что-нибудь на пропитание, – жалобно простонал высокий, но невероятно худющий волк, со спины которого уже клочьями опадала шерсть, а лапы тряслись, как у паралитика. Весь его вид был настолько жалок, что даже Мичун отступил, сочтя бедолагу недостойным удара своей царственной лапы.

Я вытащил из заднего кармана джинсов купюру в пять евро:

– Быстро, колбасу и хлеб.

Серый котик, явно из молодого пополнения, цапнул деньги и метнулся исполнять.

– Откуда сам?

– Из-под Херцега-Нови, господарь, – низко поклонился волк. – Там очень голодно, надеялся устроиться у родственников в Будве, да не вышло…

– Почему?

– Не спрашивайте…

– Но я направляюсь в Будву.

– Зачем? – Глаза оборотня округлились. – Не ходите туда! Я сам едва вырвался… Там зло, мою родню вырезали, всех, от старцев до щенков. В Будве нечего делать, господарь!

– Расскажи мне, – попросил я.

Волк сел, обвёл взглядом бдительную кошачью охрану и, нервно облизнувшись, выдохнул:

– Вампиры. Внешне там всё пристойно… Пляж, музыка, люди, коктейли, а ночью… Ночью правят бал кровососы! О, они делают всё, чтобы их не заметили… Но, господарь, вы, я вижу, из благородных и образование имеете. Скажите, много ли нас, оборотней, драконов, горгулий, ламий, ведьм и прочих, было в Чёрных горах?

– В своё время много.

– А теперь единицы! Они постепенно вытеснили всех. Мы, волки, сопротивлялись дольше других, и чем это кончилось? Сейчас на всю Черногорию не более трёхсот волков! Оборотни покинули деревни и леса. Мы жались ближе к людям, ища у них защиты, а вампиры… А-а, это моя колбаса-а!!!

Он проглотил её с такой скоростью и страстью, что серый котик едва успел отдёрнуть лапки, а потом ещё долго пересчитывал, все ли пальцы на месте.

– Спасибо, что спасли от голодной смерти, господарь! А вам не нужен сторожевой пёс? Ещё я мог бы играть с вашими детьми, служить поводырём, ездовой собакой или вынюхивать наркотики в аэропорту. Это днём я так, дрянь-человечишко, зато ночью…

– Нет, прости. – Мне нечем было утешить оборотня, да и не хотелось говорить, что по идее я призван избавлять мир от таких, как он. Зарвавшийся оборотень часто куда ужаснее тихого вампира.

– Ну тогда не смею мешать… Ещё раз благодарю за еду. Говорят, и в Греции, и на Балчике тоже есть море, солнце и вино. Подумайте, господарь…

Он быстро лизнул мне руку, развернулся и, прихрамывая, потрусил в тёмные закоулки старых улиц. Что ж, если верить этому типу, то все мои прошлые выкладки верны. Балканы всегда славились на всю Европу

засильем нечисти, потому я был направлен в Черногорию. Стало ли их меньше сейчас? Не знаю. Оборотень уверяет, что да и что во всём виноваты именно вампиры. Вот только можно ли доверять слову того, кто сам готов в любой момент полакомиться человечиной…

– А мы тебе жареную рыбу оставили, – сыто мурлыкнула Сильвия, когда я наконец добрался до того уличного кафе, где оставил своих друзей.

Вик дипломатично беседовал с хозяином о разнице орлов на гербах двух братских народов – у сербского крылья вниз, а у черногорского вверх. По неоспоримому вердикту хозяина это свидетельствовало о более несгибаемом духе и большей отваге белой птицы. Ритуля сидела, откинувшись на спинку стула, и устало поглаживала животик – вид у неё был, как у облопавшегося бобра.

– Спасибо. – Я ковырнул вилкой остывшую дорадо и налил себе вина.

– Как помолились? – вежливо спросила Рита. – Мы все так ждали, я даже соскучилась…

– Я не молился. Прошвырнулся по знакомым местам и неожиданно встретил старого друга.

– Вы вместе выросли?

– Нет, просто он учил меня всему, что я сейчас умею. Что-то вроде тренера и наставника в одном лице.

– Здорово, – искренне восхитилась блондинка. – Я тоже стараюсь каждый год приезжать на встречу выпускников. Наверное, вы вспоминали прошлые дни, шутили, говорили о сокурсниках, кто куда выбился, кто чем занимается, да?

– Они все погибли.

– Что?! – мигом взревела раненой пантерой рыжая герцогиня. – Тогда какого дьявола мы ещё здесь? Пойдём и отомстим за твоих друзей!

Я молча кивнул, позволяя терпкому вину слегка затуманить мозг. Каждый понял моё молчание по-своему. Рита жалостливо гладила меня по плечу. Викентий отвернулся, сделав вид, что любуется верхушками мачт. Сильвия налила мне, наполнила свой бокал и, перекрестившись, выпила не чокаясь. Хозяин принял от нас деньги за ужин, ушёл куда-то на кухню и, вернувшись, положил передо мной тяжёлую воронёную «беретту».

– Вернёшь, когда твои друзья будут отомщены, брат!

Я едва не поперхнулся, но не взять пистолет было бы прямым оскорблением хозяина, отказом от его помощи и дружбы. По черногорским традициям такое не прощалось…

– За святого Трифона, – подтвердил я, убирая оружие в свою дорожную сумку.

– Хвала вам се, брате! У ваше здраве!

В общем, нам пришлось бежать поскорее, потому что, если бы мы выпили с хозяином ещё пару бутылок, он бы стопроцентно заявил, что закрывает это заведение, берёт ружьё и идёт с нами. Да ещё, пожалуй, запросто убедит с десяток своих соседей принять участие в праведной войне и справедливой мести за убитых ангелов. А задержись мы хоть на пару дней, он бы сформировал нам хорошо вооружённую сотню добровольцев, обученных к ведению боевых действий в условиях узких улиц и зачистке прилегающих зданий. В определённом смысле здесь опытный и знающий народ, не забывающий обид…