Мое безумие
Шрифт:
– Тогда, когда закончится твоя работа, – поддразнила я.
Он улыбнулся и протянул руку, его пальцы переплелись с моими.
– Я серьезно.
В ответ я мягко сжала его пальцы.
– Я знаю. Но это обычная история. Несколько недель сумасшедших смен. Небольшое затишье, а затем снова череда безумных дежурств.
– Только не переутомляйся.
Мне нравилась его забота.
– Не буду. Обещаю.
– Потому что как только ты почувствуешь, что устала, ты можешь перестать работать, верно?
Я встала и выбросила мусор.
– Зачем
– А я люблю тебя. И хочу, чтобы ты была только моей. В этом мире нет ничего, что я не могу тебе дать.
Я шагнула к нему. Его руки тотчас обвились вокруг моей талии, прижимая меня к его телу. Он сжал мое бедро. Я поцеловала его в макушку.
– Я люблю тебя, Виктория.
Его взгляд говорил: это – правда. Пусть на мне больничная пижама, рядом с ним я чувствовала себя красавицей.
Какое блаженство вернуться домой после двенадцати часов на ногах!
Я с волнением скинула туфли и босиком прошла мимо них, даже не удосужившись поставить их в один ряд с остальной обувью. На кухне было темно, но в коридор проникал свет из гостиной. Было необычно тихо. Странно. Обычно телевизор был включен, просто ради фонового шума.
– Уэс? – позвала я.
Ответом мне была тишина.
Шагая по коридору, я практически не чувствовала ног. Мне хотелось одного: поскорее скользнуть под одеяло и уснуть.
Войдя в спальню, я моментально рухнула на кровать и прижалась щекой к цветастому одеялу. С тех пор, как мы с Уэсом стали жить вместе, нам пришлось искать компромисс по поводу того, какие вещи оставить, что отправить на хранение, а что – выбросить. Его таунхаус был типичной холостяцкой берлогой – начиная с черной кожаной мебели и кончая картинами на стене. Мне нравились яркие цветовые пятна, обилие цветов. Впервые увидев бледно-желтое одеяло в цветочек, Уэс посмотрел на него с ужасом. В конце концов, он уступил, и холостяцкой квартиры больше не стало. Мы сошлись на чем-то среднем, устраивающем обоих, чтобы создать уютное пространство, которое было нашим общим.
Дверь ванной открылась, и из нее, с обернутым вокруг талии полотенцем, вышел Уэс. Мою усталость волшебным образом как рукой сняло. По его бокам стекали ручейки воды. Влажные волосы падали на лоб, с них скатывались капли и струились по лицу, как слезы.
Он вытер волосы и, наклонившись ко мне, сказал:
– Привет. Наконец-то ты дома.
– Наконец-то! Я подумала, что тебе, наверно, не стоило приходить ко мне, чтобы пообедать вместе.
Он вопросительно приподнял бровь.
– Это почему?
– Потому что я считала часы до окончания смены. Чаще, чем обычно.
Я поедала его глазами. Его тело было поджарым, на животе кубики пресса, грудь широкая. Мускулы на спине туго натянуты под кожей. Он вытащил пару трусов-боксеров и повернулся ко мне. Без тени смущения я продолжала смотреть на него.
– Ты устала? – спросил он.
– Да.
– Тогда перестань так на
Уэс завладел моим вниманием, как только вышел из ванной, но теперь я была сражена наповал. Я медленно села, протянула руку и, зацепив пальцем край полотенца, притянула его ближе и хитро улыбнулась.
– Странно, но я больше не чувствую усталости.
Через пару секунд его теплое тело уже лежало на моем, прижимая меня к кровати. Я с закрытыми глазами улыбнулась потолку и обняла его за шею. Я отчаянно хотела, чтобы он поцеловал меня, но у него были другие идеи. Он поцеловал меня в шею. Затем за ухом. Затем в щеки.
К тому моменту, когда его губы накрыли мои, мои ногти впились ему в кожу, оставляя отметины в форме полумесяца. Дыхание сделалось частым и судорожным.
Выждав еще секунду, он, наконец, поцеловал меня в губы. В отличие от предыдущих поцелуев, в этом не было ни ласки, ни нежности. Он был пылким, как будто Уэс думал, что если поцеловать меня достаточно крепко, то, возможно, тем самым он сумеет укротить наше взаимное всепоглощающее желание. Опершись на локти, я ответила на его поцелуй с неменьшей страстью.
Его руки скользнули мне под рубашку, затем вверх по моему животу и властно сжали мою грудь.
Вот что сводило меня с ума. На публике Уэс держал все свои чувства в узде. Наедине со мной он был совершенно другим: диким, необузданным, почти опасным. Он схватил меня так крепко, что его пальцы буквально впились в мою кожу. Он отдавал команды, и я послушно выполняла их все до одной. Узнавать эту неизвестную его сторону было сродни квесту, от которого захватывало дух.
Наш взаимный голод продолжал усиливаться. Я немного замешкалась, снимая топик. За топиком настала очередь трусов. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и он схватил мои запястья и сжал их так крепко, что я никак не могла вырваться, и поднял их над моей головой.
– Еще рано, – выдохнул он.
Любовная погоня кружила голову, пьянила. Соблазнение было для Уэса игрой, и он отлично в нее играл.
Я улыбнулась, чувствуя, что схожу с ума. Полотенце упало с его талии, и я увидела, насколько тверда его эрекция. Его хватка слегка ослабла. Я высвободила одну руку и обвила его член. Опустив тяжелые веки, Уэс посмотрел на меня. Я сжала пальцы чуть крепче. Его рот приоткрылся, и он резко втянул в себя воздух. Я была не в силах отвести взгляд, даже если бы попыталась.
Уэс всегда стремился быть хозяином всех сторон своей жизни, но в такие моменты хозяйкой была я, и я наслаждалась каждой секундой.
– Я хочу тебя, – простонал он сквозь стиснутые зубы.
Он раздвинул мне ноги и, упершись руками по обе стороны от моей головы, вошел в меня. Я блаженно закрыла глаза и резко втянула в себя воздух.
Боже, как мучительно медленно он входил и выходил из меня! Я уперлась пятками в матрас и выгнулась дугой. А Уэс с собственническим блеском в глазах наблюдал за каждым моим движением.