Мое карательное право
Шрифт:
— Удачного аукциона, Ваше Сиятельство, — нахально бросил Зарецкий. — Так и быть, подкину вам немного деньжат…
Оба обогнули меня и удалились — Зимин-младший торопливо, стараясь не встречаться с моим взглядом, его дружок вальяжно, будто гулял по своему дому. Болтая на весь коридор, они зашагали обратно к залу — правда, тему все же сменили. Теперь они обсуждали недавно прошедший Всеимперский турнир, где эта сволочь, полагаю, не без помощи отца, заняла первое место, и теперь он считался самым многообещающим бойцом империи.
— Удивлена, — вдруг вынырнула откуда-то из темноты
Во-первых, его вину так и не удалось доказать. А во-вторых… Уж не тебе говорить про жертв и обидчиков с твоим-то каналом!
— Кто вас сюда пустил? — сдержанно спросил я.
— У меня удостоверение журналиста, — она гордо выпятила грудь.
— Вот только вы — блогерша.
Развернувшись, я направился к залу. Стуча каблуками, Саломея засеменила следом, как назойливая пчела, жужжа прямо в ухо.
— Не будьте так жестоки, князь… Ведь мы же с вами похожи. Оба обижены жизнью, оба обделены. Оба калеки…
От такого заявления я чуть не споткнулся.
— Да? И что же у вас хромает? Голова?
— Сердце, — она кокетливо стрельнула глазами из-под ярко-красной челки.
Даже цвет волос, казалось, выбрала такой, чтобы быть максимально заметной и максимально бесить.
— Ну тут я вам ничем не могу помочь, — сухо заметил я.
— Кто знает… — загадочно протянула она.
На входе в зал блогерша растворилась в толпе, неспешно шагающей в соседнее помещение — со сценой и рядами бархатных кресел, — где состоится аукцион. Полину я нашел у входа, слегка надувшуюся и немного пьяную. Не говоря ни слова, она приняла мою руку, и я повел ее к местам, выделенным для меня и моей спутницы, в первом ряду. Лиза уже сидела там же в пяти креслах от меня в компании светлейшего князя Алексея Михайловича Романова, единственного племянника императора. Известный прожигатель жизни, здесь он уже почти зевал, явно сам не понимая, зачем пришел, и оживился только, увидев Полли. Она же скривилась.
— Как-то хотел меня купить, — прошептала она, — похотливый козел…
А может, и не немного пьяна — последнее было сказано достаточно громко. Лиза задумчиво проводила нас глазами до наших мест.
— Думала, тебя с ней уже ничего не связывает, — пробурчала Полли, с досадой плюхаясь на сидение.
— Мы выросли вместе, — сказал я, усаживаясь рядом, — и дружим до сих пор.
— Так же, как со мной? — не унималась она.
Нет. С тобой мы просто спим.
— Грешно, — тут же прокомментировала Вэл в моей голове.
Вскоре гости расселись, музыка затихла, и под приветственные аплодисменты зала на сцену вышла моя бабушка, устроившая это мероприятие. Поблагодарив всех присутствующих, она деловито сообщила, что собранные средства пойдут в наш Фонд, и начала аукцион. Незамужние девушки-аристократки по очереди выходили на сцену в сияющих драгоценностях: браслетах, серьгах, колье, кольцах, которые они сами или их родственницы пожертвовали для благих целей. Таблички в зале взлетали в воздух, повышая цену. Стучал молоток, сообщая, что очередной лот нашел нового хозяина.
Предпоследней вышла сама бабушка в своем шикарном бриллиантовом колье —
— А теперь, — заявила княгиня, озорно оглядывая ряды кресел, — последний особый лот нашего вечера. Его представляет Ее Императорское Высочество Елизавета Константинова Романова…
Лиза, последние пять минут теребившая светлую прядь, невозмутимо поднялась с кресла и прямо-таки царственно прошествовала на сцену под дружные аплодисменты других гостей. Бабушка кивнула на стоящее там роскошное кресло, и подруга неторопливо опустилась в него. Тут я почувствовал подвох, оценив, что никаких украшений, кроме собственных, на ней сейчас не было. Вряд ли она станет продавать кулон-сердечко с надписью “моя принцесса”.
— Ее Императорское Высочество, — триумфально продолжила княгиня, решившая стать для этого лота распорядителем, — предлагает ужин с собой…
Чего? Я аж выпрямился на кресле. Принцесса продает себя как лот… Это что, такая шутка? И я даже знал, чья это шутка.
— Стартовая цена, — довольно сообщила бабушка притихшему в изумлении залу, — миллион золотых имперских рублей…
— Что-то дешево для принцессы, — пробурчала рядом Полли.
— Два! — моментально раздался выкрик сбоку.
В соседнем ряду в воздух стремительно взлетела табличка. Юра Меньшиков усиленно тянул руку вверх — за годы нашей совместной учебы он так не напрягался ни разу.
— Два миллиона, — бабушка обвела зал глазами. — Кто больше?
— Два сто, — бросил явно не особо заинтересованный светлейший князь и, лениво помахав табличкой, покосился на Полину.
— Три! — тут же выкрикнул Меньшиков, играя в отличие от него по-крупному.
— Пять.
Я неторопливо поднял табличку вверх. По относительно тихому залу мигом понеслись смешки, раздался ехидный шепот, и со всех сторон в меня полетели ироничные взгляды. Никто не думал, что после всего у меня есть на нее право.
— Шесть! — моментально среагировал Меньшиков.
— Десять, — я решил не мелочиться.
Лиза на сцене, солнечно улыбаясь, не сводила с меня глаз. А ведь могла и не просить. Я бы и сам выкупил этот лот. Потому что мог. И потому что хотел.
— Двадцать, — решительно взмахнул табличкой Юра.
— Тридцать, — сказал я.
Смешки в зале заметно затихли. Деньги тоже были магией, которой у меня достаточно — о чем сейчас дружно вспомнили все.
— Тридцать пять, — Меньшиков решил снизить шаг.
— Сорок.
— Ты что творишь? — прошипела рядом Полли.
— Развлекаюсь, — отозвался я, подмигнув помахавшей мне Лизе.
— Сорок пять, — уже не так уверенно выдал Юра.
— Пятьдесят.
— Пятьдесят один… — помедлил Меньшиков.
Видимо, уже израсходовал все карманные деньги. Слышал, в этом плане его отец бывал суров. Следом в моем кармане настойчиво дернулся смартфон.
Меньшиков: “только попробуй!”
Его взгляд с досадой царапал меня по щеке. Мог бы, он сейчас царапал меня и табличкой.