Мое карательное право
Шрифт:
— Вы думаете, — ее взгляд стал еще пытливее, — он к ним причастен?
— Уверен.
— Но вы же понимаете, что это серьезное обвинение?
— А вы ничего не забыли? — с улыбкой уточнил я.
Усмехнувшись, она завела руки за спину и, расстегнув лифчик, обнажила аккуратную грудь. А прямо под ней слева — чуть ниже сердца — вдруг обнаружился круглый шрам, похожий на разрывной след от пули, который до этого прятало густое кружево ее корсета.
— Откуда это?
— Я же говорила, что была военным корреспондентом.
— Не
Вместо ответа она лишь пожала голыми плечами.
— Почему именно Саломея? — спросил я, продолжая гулять по ней глазами.
— Потому что я умею играть мужчинами так, что они положат к моим ногам все что угодно. Даже чужую голову, — усмехнулась она. — А теперь последний вопрос, — ее пальцы нырнули под резинку трусиков и медленно потянули ее вниз, — вы не хотите посмотреть мою спальню?..
Отказываться от приглашения я не стал.
— Тебе понравилось? — выдохнув, Саломея медленно скатилась с меня и упала на подушку рядом.
— Да, — ответил я, накручивая на палец ярко-красный локон, — очень.
Ее страстные рваные стоны, казалось, до сих пор носились по спальне. Кровать только сейчас перестала скрипеть, еле пережив недавнюю нагрузку. Уж насколько была напористой в своем канале, в постели она оказалась еще напористее и настойчивее. У меня до сих пор горели губы от ее обжигающих жадных поцелуев.
— А ты не поскупился, — она извернулась, рассматривая свои бедра.
Кожа была аж красной от моих ладоней. В процессе блогерша просила шлепать себя, и я с удовольствием шлепал за каждый пост в ее “Имперских тайнах”, который мне не нравился. А таких было много.
— Сразу понял, что у тебя давно никого не было.
— Уже три года, — задумчиво отозвалась она. — С тех пор как меня бросил жених.
— Из-за твоего канала?
— Канала тогда не было. Из-за того, что я потеряла магию на войне…
— Сочувствую, — после паузы сказал я.
Кровать снова скрипнула, когда Саломея вдруг резко села и, затолкав подушку под спину, натянула на голое тело одеяло.
— Надеюсь, вы понимаете, князь, что это была разовая акция? — деловито заговорила она и потянулась к тумбочке за ноутбуком.
— Что, даже кофе в постель не предложишь? — усмехнулся я.
— В этой постели вы получили уже достаточно, — невозмутимо отозвалась она, ставя ноутбук на колени, — а мне надо писать интервью. Мы же отказались от видео.
— Даже жаль, — с иронией прокомментировал я. — С удовольствием бы пересмотрел, как ты раздеваешься.
— Может быть, — хмыкнула блогерша, — однажды я предложу еще одно интервью. Мне тоже понравилось…
Экран ярко загорелся, словно вырывая спальню из уютного полумрака. Пальчики, которые недавно гуляли по мне, бодро застучали по клавиатуре.
— Если вы сделаете пожертвование в
Похоже, кто-то открыл для себя чудо индульгенции.
— Ну и кто теперь продажное исчадие? — тут же подала голос Крис.
— Молчи, исчадие! — сурово отрезала ангел.
— Кофе есть только растворимый, — Саломея внезапно оторвалась от ноутбука, — если хочешь…
Ржавый фонарь тускло освещал небольшой переулок на одной из городских окраин, где чаще прячутся от закона, чем просто живут. Вокруг было пустынно и безлюдно — казалось, время здесь замерло. Я остановился у изрисованной граффити обшарпанной стены, прислоняться к которой не было особого желания. Вскоре в вечерней тишине раздались шаги, становясь все громче и четче, и в переулке появился мужчина — на вид лет сорока, с неглубокими морщинами на лице и холодным безжалостным взглядом, острым как лезвие и тяжелым как бетон, который без особого труда выдавал его основное занятие. Так смотрят те, кто привыкли брать деньги, отбирая жизни. Отморозки, головорезы, наемники и бретеры.
— Даже некоторые демоны в бездне выглядят добрее, — выдала Крис в моей голове.
— Согласна с исчадием, — чопорно поддакнула Вэл.
Остановившись, несколько секунд бретер озадаченно смотрел на меня, а затем в его глазах засверкал хищный блеск — мол, узнал свою будущую жертву. Он бы точно не согласился на работу, знай, что жертва тут он.
— Добрый вечер, — я шагнул к нему, преграждая дорогу.
Цок… Звук гулко отдался в тишине.
— А это вы, Ваше Сиятельство, — оскалился он. — Что, так не терпится умереть? Подождали бы до завтра…
— Сколько вам заплатили? — спокойно уточнил я.
— Вы не налоговая служба, чтобы я отчитывался, — язвил он.
— Я могу больше. За ваш отказ от участия.
Казалось, слова эхом отлетели от холодных каменных стен, так похожих на стены склепа.
— Это дело чести, Ваше Сиятельство, — нахально бросил бретер.
— Бросьте, вы на этом зарабатываете. Я предлагаю вам сделку: прямо сейчас вы отказываетесь от дуэли со мной, или в противном случае вас ничего не пощадит.
Он ухмыльнулся так смачно, что по воздуху разлетелась слюна.
— Испугались, что я вас убью, и прибежали меня перекупить? Пардон, прихромали, — взгляд резанул по моей трости. — Правильно испугались, Ваше Сиятельство… Я уложил уже десятки аристократиков. Но вот князя еще не было. Вы станете жемчужиной моего резюме… Золотой мальчик империи, которого убил я! Да меня после такого на руках начнут носить!
Надо же, первый раз вижу, чтобы кто-то с гордостью хвастался, что он убийца.
— Тогда к вашему сожалению, — сказал я, — наша дуэль начнется прямо сейчас.