Мое любимое проклятие
Шрифт:
– Лжец!
– также закричала она.
– А что по твоему будет, если ты возьмешь лекарства?! Умрет намного больше!
Неожиданно Андрей хищно оскалился, прошипев:
– А мне это и нужно.
Демон Янелиабар больше не хотел ждать. Он набросился на девушку, в воздухе став черным волком. Вцепился в ее руку зубами, лапами придерживая тело
– Какой пароль?
– грозно зашипел он, сверкнув клыками.
Лиза до сих пор молчала, строя из себя героиню и пробуя отбиться. Тогда Янелиабар забросил длинные пряди черных волос за спину и, откинув ее голову, вцепился зубами в шею. Есть ему совсем не хотелось, а вот кровь лишней не будет.
Девушка не долго билась в муках и, в последствии, сказала ему цифры пароля. Именно тогда демон резко отклонился и обеими руками вцепился ей в голову.
– Умоляю... не надо...
– прошептала она в последний раз.
А Янелиабар только улыбнулся.
– Прощай. Еще встретимся.
И резкий разворот головы. Что-то ужасно хрустнуло, а зеленые глаза застыли, выражая лишь ужас и полное разочарование.
6 июля
– Заходи.
Я испуганно оглянулась. Эта комната была очень темная, освещенная лишь одной лампой.
– Зачем ты привел меня сюда, Ян?
– Мы здесь для выполнения следующего греха - жадности, что является противоположной щедрости. Грех этот трудно вызвать, если человек никогда не испытывал его. А вот жадного человека переучить уже почти нереально. Здесь будет важно не так уже чувство жадности в тебе, а то, сколько людей от него пострадает. Ты человек азартный, поэтому сейчас эта идея тебе должна понравиться.
Я только хмыкнула в ответ. Даже и не знала, где нахожусь. Демон просто перенес меня в другое место, совсем ничего не сказав. Потом бросил что-то в мою сторону. Это оказалась пачка спичек.
– Ну и как, Надя, сможешь поджечь здесь все?
– А это обязательно?
– Да, другого выхода нет.
– А что тут хоть находится, сказать можешь?
–
Я задумалась и покачала головой. Все равно нужно вызвать огонь. Лучше потом спрошу, чтобы сейчас не мучить себя угрызениями совести.
Вытащив спичку, резко зажгла ее и отбросила подальше. Затем по его просьбе подожгла еще одну, а потом и еще одну. Только когда выходила отсюда, поняла, что это было хранилище. А вот чего - осталось неясным.
7 июля
Наступала ночь. Оказавшись дома, я быстро упала на диван, закинув ногу на ногу.
Мы были у себя дома, и я от этого просто горела счастьем. Уже давно привыкла к этим белым стенам в зале, и к черным в спальне. А еще к ароматам цветов, что цвели вечно.
Должна признаться, что за этот период выполнения грехов что-то во мне действительно изменилось. Это тяжело было описать, но боль в груди волновала меня все чаще. Наверное, это было связано не столько с болезнью тела, сколько с болезнью моей души.
Теперь я стала слишком безразличной ко всему, слишком хмурой и настороженной. И отношение к Яну изменилось кардинально. Выросла я в этом плане, наверное, и отвергла все веселье на второй план. Только совсем недавно смогла понять, во что ввязалась. Когда-то думала, что вызвав демона, улучшу свою жизнь и буду жить в счастье и мире. И совсем не ожидала того, что мне придется помогать ему в повышении ранга и родить ребенка. Родить этого ребенка не где иначе, как в Аду, куда попаду, умерев.
И Ян действительно изменился. Он был настолько помешан на этих грехах, что не замечал ничего вокруг. Только решал, как лучше все сделать.
Вот и сейчас сидел на кресле, глядя пустым взглядом на противоположную стену. Я выпрямилась и, подсунувшись к нему, потянулась руками к лицу. Коснувшись уголков губ, потянула их в подобии улыбки и сама непринужденное засмеялась. Демон убрал от себя мои руки и лишь громко вздохнул.
– Ян, ну почему ты в таком стрессе? Знаешь, мне хочется вернуть назад грех лень. Тогда ты такой веселый был, смеялся и с девками романы крутил. Что произошло?
– А произошло то, что мы приближаемся к финалу, - ответил он не глядя на меня.
– И чем ближе мы к нему, тем большим становится мое волнение.
– Я со всем справлюсь. Я же пообещала тебе. Нет причин для беспокойства. Я вот, например, разницы между этими грехами не вижу никакой. Они для меня все одинаковые, и только ты с каждым разом все больше становишься похож на мертвеца.