Моё печальное счастье
Шрифт:
— С начала чего?
— Как ты стала у них работать.
— Ну так что?
— Что между тобой и американцем что-то есть. В его присутствии ты вела себя… как в экстазе. Да и твой найм, когда ты сама пошла к ним, не сказав мне ничего…
Она схватила меня за руку.
— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты продолжала работать, если он не уедет в Америку. Ты можешь дождаться его возвращения из больницы, помочь ему в похоронах, но после этого надо вернуться домой, Луиза.
— Посмотрим, — прошептала
— Тут и смотреть нечего.
Бесцеремонно, даже нахально она открыла продуктовый шкаф в кухне и восхищенно уставилась на пирамиды консервов из запасов штаб-квартиры НАТО.
— Это американские консервы?
— Да.
— Все?
— Все!
— Как ты смотришь на то, если я возьму одну-другую банку, чтобы дать попробовать Артуру?
— Смотрю отрицательно.
— Они что, сосчитаны?
— Именно потому, что нет, я и не хочу, чтобы ты их брала.
Она разозлилась.
— Бедная моя Луиза, и ты туда же!
— Почему бедная?
— Мне кажется, ты изменилась. Ты сама не своя.
Мне казалось то же самое, что и маме. Она наконец ушла, повторив, чтобы я собирала свои вещи.
Слова матери смутили меня. Намек на то, что я восхищаюсь Джессом, выбил меня из колеи. Так значит, мое неодолимое влечение к нему было заметно со стороны? Значит, это странное чувство, в котором я не осмеливалась себе признаться, было мне не подконтрольно, а следовательно, превращалось в нечто уязвимое, на что могли наброситься другие люди?
Только теперь я стала с ужасом думать о возможном отъезде Руленда. Мама в сущности была права — его возвращение в Америку стало бы логическим завершением происшедшего.
Чтобы прогнать хандру, я принялась наводить порядок в доме. На некоторое время он принадлежал еще мне. Я стала новой хозяйкой «острова».
Джесс вернулся из больницы, когда я вовсе его не ждала, занимаясь выбиванием ковров. Я была в саду и, засучив рукава, дубасила по половику, как вдруг у ворот остановилась скорая помощь. Вышедший из нее человек был похож на Джесса Руленда, как если бы был ему братом, но не более того. Он похудел, лицо казалось вытянувшимся. Сейчас, при свете дня было видно, что он сплошь покрыт синяками. Должно быть, так выглядит боксер на другой день после боя.
Плечо его было перевязано, куртка просто накинута сверху, а пораненная нога в проволочном корсете выглядела твердой и неподвижной, как кусок дерева, застрявший в водосточной трубе. Джесс отказался от помощи сопровождающего его санитара. Прихрамывая, он добрался до крыльца и только там оперся здоровой рукой о мое плечо, чтобы преодолеть четыре ступени лестницы. Он кивнул мне вместо приветствия с озабоченным и напряженным видом человека, которому сообщили, что его просят к телефону. В коридоре он отпустил мое плечо и, опираясь
Санитар с недовольным видом удалился. Быть может, он ожидал чаевых, но отблагодарить его Джессу даже не пришло в голову. Он опустился на тот самый диван, на котором когда-то дурачился с мадам.
— Я счастлива, что вы вернулись, месье…
Молчание. Равнодушный взгляд его обежал комнату. Неужели он и здесь собирался уставиться в потолок!
— Как вы себя чувствуете?
Надо пожить с иностранцами, чтобы обнаружить, в какой мере французский язык может быть двусмысленным. Когда кого-то обучают французскому, ему объясняют, например, что глагол «чувствовать» означает «вдыхать аромат», «ощущать запах». Его забывают предупредить, что в возвратной форме этот глагол приобретает совсем другой смысл.
Джесс хорошо говорил по-французски, но некоторые выражения, подобные этому, ему не давались.
— Я… Как вы сказали?
— Вам больно?
— Да нет, ничего…
И он добавил нечто совершенно меня ошеломившее:
— Когда я играл в бейсбол, мне доставалось похуже!
— Я хотела кое-что спросить у вас, месье…
Ох, уж этот все понимающий взгляд!
— Вы думаете вернуться в Америку?
— Зачем?
— Учитывая, что мадам…
— Нет, Луиза, я остаюсь.
Голова моя наполнилась радостной музыкой. На его бледном лице появилась едва уловимая улыбка.
— Моя мать была здесь, месье.
— Да?
— Она приходила выразить соболезнование.
— Спасибо.
— Она также хочет, чтобы я вернулась домой.
Надо было сейчас же разрешить возникшую проблему. Мне не хотелось, чтобы надо мной висела угроза. Лучше сразу на что-то решиться, чтобы потом не ломать себе голову.
— Почему она хочет вашего возвращения?
— Она говорит, что девушка не должна оставаться с одиноким мужчиной.
— Почему?
Свойственное ему чистосердечие! Жалко, что мама не слышала его вопроса.
— Ну, как вам сказать…
Мне стало стыдно. Я подумала, что тело Тельмы еще не предано земле, даже не положено в гроб, а я пристаю с глупостями, при этом лицемерно кокетничая.
— Ах, вот в чем дело, — вздохнул Джесс. Он поглаживал небритый подбородок, начинавший обрастать рыжей щетиной.
— Вы собираетесь послушаться матери?
— Нет, месье, я останусь здесь так долго, как вам будет угодно.
— Тогда в чем же дело?
— Я несовершеннолетняя, и если мать станет настаивать…
Здоровой рукой он как бы дал шлепок невидимому животному.
— Она не станет настаивать. Вы хорошо знаете, как ее можно убедить.
Ничуть не смущаясь, он потер большим пальцем об указательный.
Деньги! С ума сойти, как американцы уверены в могуществе доллара.