Шрифт:
«Что есть любовь? Бездумье от угара.
Игра огнем, ведущая к пожару.
Воспламенившееся море слез,
Раздумье – необдуманности ради,
Смешенье яда и противоядья».
Уильям Шекспир
Пролог
Прохладный
Отяжелевшими ногами подошел к больничной койке, а затем, преодолевая острую боль, коснулся пальцами края постели и опустился на корточки.
Всё это время я не смел отводить взгляда от сестры: от её ещё бледного лица, подрагивающих век и слегка приоткрытых губ, то впускающих, то выпускающих воздух.
Чувство вины с каждой секундой становилось всё сильнее, но даже видя её такой слабой и болезненной, я понимал, что жизни моей принцессы больше ничто не угрожало.
И угрожать не будет. Ни теперь. Ни впредь.
Бережно коснулся её прохладных пальцев, а затем едва ощутимо, боясь причинить ей новую боль, сжал их в своей руке.
– Прости… - от собственного шепота по горлу мгновенно прокатилась обжигающая волна.
Прочувствовав этот новый приток боли, ощутив, как мучительно сдавливает виски, зажмурился и опустил глаза, но как только пальцы в моей ладони зашевелились, резко вскинул голову.
Родные зеленые глаза, в которых утонул в ту же минуту, сильно потускнели. Их цвет был уже не тем, что раньше, но это не помешало им смотреть на меня с привычной любовью и нежностью.
– Нужно было почти умереть… чтобы услышать это от тебя… - с тоненькой ноткой веселья прохрипела она, но, когда попыталась улыбнуться, неожиданно закашлялась.
– Эл… - подорвался, но, когда собирался позвать врача, она сжала мою руку, останавливая.
– Я в порядке…
Нехотя опустился на край кровати, а затем потянулся к столику.
Налив воды, помог Элейн приподняться и сделать несколько глотков. Когда она благодарно кивнула, медленно поставил стакан обратно, но головы не повернул.
– Мне жаль… - её голос заставил на мгновение прикрыть глаза.
Она прекрасно понимала, о чем я думал. Потому что знала меня, как никто иной. Знала о каждой мысли, каждом чувстве и порыве… вот и сейчас ощущала всю мою боль так, словно она была её собственной.
– Чем ты думала, Эл… - вертел головой, стараясь сдержать слезы внутри.
– Чем руководствовалась, когда… - запнулся, не в силах произнести то, что уже готово было сорваться с языка, - … я бы перестал дышать, если бы с тобой что-то случилось… ты знаешь, что без тебя - моя жизнь абсолютно ничего не значит…
– Замолчи… - Элейн
– Тогда почему сделала это?
– спросил, наконец, поднимая на неё взгляд.
– Почему решила оставить меня?
Эти слова заставили её застыть. Я видел в её глазах вину, но кроме этого, не мог не заметить боль. Сильную. Слишком сильную для такой маленькой, хрупкой девушки. И от чего бы она ни появилась, моя сестра упорно держала её глубоко внутри.
– Я позволила себе стать слабой, - неожиданно ответила она, а затем не спеша, но уверенно закачала головой, - но клянусь тебе, этого больше не произойдет. Никогда.
Сжал её пальцы в ответ, наблюдая за тем, как облегченно она выдыхает. Этот жест был для неё необходимостью. Так она знала, что я верил ей. Прощал её.
Хотя, черт возьми, если бы она только знала, что прощение в этот самый момент нужно лишь мне одному. Лишь моей давно заблудшей во мраке душе.
– Я должен был заметить, - тихо упрекнул себя, - должен был понять, что есть что-то, что тебя гложет. Но не понял.
– И в этом нет твоей вины.
– Я поклялся всегда защищать тебя, - резко сказал, поднимая на сестру глаза.
– Как только ты впервые улыбнулась этому миру, я дал слово, что никогда не позволю этой улыбке исчезнуть даже на мгновение… и что теперь? Я не смог сделать даже этого.
– Это не так… - Элейн завертела головой и неожиданно обхватила ладонями моё лицо. Мне показалось, что её глаза застлала тонкая дымка.
– Просыпаясь каждое утро, я улыбаюсь лишь благодаря тебе. Это ты учил меня бороться и жить. И это я забыла о том, что Бейкеры никогда не сдаются.
– Никогда, - подтвердил, а затем нежно накрыл её руку своей и осторожно коснулся губами ладони.
– И больше я не позволю тебе об этом забыть.
– А как же ты?
– Что я?
– Почему себе ты это позволил? Почему сдался и отпустил её?
Вздрогнул, отчетливо ощутив, как болезненно заныла рана от занозы, уже так прочно засевшей под кожей.
Я не был готов говорить об этом. Не так. Ни здесь. И ни сейчас.
– Не понимаю, о чем ты, - ответил, сжимая скулы и отворачиваясь.
Элейн не могла не заметить, не могла не понять. А я не мог не совершить этой оплошности. Дарен Бейкер никогда не ошибается? Да черта с два это так.
– Она не виновата в том, что случилось, - голос Элейн был полон любви и мягкости, но от этого боль в моих висках не становилась глуше.
Наоборот - лишь сильнее рвала их изнутри.
На секунду прикрыл глаза, но лишь для того, чтобы взять себя в руки. Раны были ещё слишком свежими. А её имя с силой било током по оголенным нервам.
– Доктор О’Нил сказала, что, если твоё состояние этой ночью будет стабильным, то утром мы сможем забрать тебя домой. Но до этого момента я хочу, чтобы ты безукоризненно соблюдала все её рекомендации и принимала необходимые лекарства.