Мое побережье
Шрифт:
Сегодня шел «третий черед», и означало это мое теоретическое одиночество на площадке. Или не совсем теоретическое — Нора Уэшвилл, девочка, доставшаяся мне в партнеры, всегда демонстрировала своей персоной миледи ранимую с точки зрения баскетбола — ее пальцы с безупречным маникюром дивным образом не удерживали мяч, за которым бегать всегда приходилось мне. Но ей все прощалось. Она ведь была одной из преисполненных пафосом блондинок, выступающих в группе поддержки.
Не сказать, чтобы я к ней относилась с острым пренебрежением. Просто она… тоже однажды прошла через постель
Как и с Сарой, Джессикой, Анной, Терезой, темнокожей и бесспорно шикарно сложенной Лизой, по венам которой наверняка текла южная кровь… я говорила, что город у нас маленький. Найти девушку, с которой Тони Старк каким-либо образом не пересекался — это надо постараться.
«Или просто посмотреться в зеркало», — с иронией нашептывал внутренний голос.
Упражнение было простое — всего-то надо было двигаться приставным шагом вдоль зала и передавать партнеру мяч. Оно мне даже нравилось. Особенно в работе с Хэппи — он копошился сродни мне, и, прыгая напротив него, никогда не переживаешь, трясутся ли твои щеки, грудь, заходится ли смехотворным маятником за макушкой стянутый резинкой хвост. С Хэппи можно выглядеть глупо. Хэппи не умеет смущать взглядом до потери способности говорить.
Но я имела сомнительное удовольствие выполнять передачи с Норой, которая активизировалась лишь под прямым многозначительным взглядом тренера.
Проще говоря, меня лишили единственного положительного аспекта на и без того не самом веселом уроке.
Я успела задуматься обо всем и ни о чем одновременно, на короткий промежуток времени выпадая из реальности да чуть-чуть утрачивая с ней связь, и потому наверняка нелепо со стороны передернулась, заслышав над ухом чужой голос:
— Чего не бегаешь? — Хэппи стукнул мячом возле моей ноги. Хотелось попросить не делать этого. Конечно, я не намекаю на то, что он был немного неуклюжим (вру; намекаю, прямым текстом), но все-таки будущность отбитых носков не прельщала.
— А когда ты видел бегающую с мячом Нору Уэшвилл?
На лице Хэппи отразилась кроткая усмешка, выраженная в плотно сжатых губах, уголки которых приподнимались вверх.
— Что правда, то правда.
— Эй! — громко, резко, звучно. Стук. Дробь. Шумный выдох. — По какому поводу мозговой штурм?
— Завидуешь, что без твоего ведома? — я всегда была ниже Тони, а сейчас, прислоняясь плечом к стене, и подавно. Приходилось смотреть под углом. Хотя я не жаловалась. Для преодоления подобного рода неравенства Роже Вивье придумал шпильки.
— Завидую? — он скорчил гримасу, дескать, это я-то, да вам? — Конечно, завидую, мне же интересно, о чем вы тут шепчитесь. Вдруг вы планы против меня строите?
— Делать больше нечего, — я демонстративно закатила глаза, «отлипая» от стены. Находиться в непосредственной близости с человеком, чей запах пота, перемешиваясь с собственным, природным и мужским, убивал наповал, было тяжеловато. Причем я говорю не в дурном значении. С Тони всегда сложно, когда он такой… максимально естественный.
— Ты вообще ничего не делаешь, раз уж на то пошло, — указательный палец укоризненно взметнулся в мою сторону. Каков нахал.
— А ты видишь какую-нибудь альтернативу? Если да, то будь любезен, ознакомь меня с ней.
Звук, который он издал, был похож на фырканье. Вперемешку со свистящим воздухом, выражающим то ли скепсис, то ли негодование, то ли одному сатане известно, что творилось в голове у Тони Старка, но в следующий момент он без вопросов и предупреждений передал свой мяч Хэппи. Тому стоило усилий не уронить свой, обескураженному эффектом внезапности.
— Иди к началу линии, — замечая мое смятение, он положил ладонь между лопаток и легонько, но упрямо подтолкнул в нужном ему направлении.
— Ты шутишь?
— Я издеваюсь. — Не успела и рта раскрыть, как он, отбежав и встав напротив меня, громко скомандовал: — Играем в три передачи, бегом, до кольца. У кого мяч, тот забивает. Начали! — И у меня едва дух не выбило из легких, так он кинул пресловутый мяч мне, почти одновременно срываясь с места.
— Стой!
Разумеется, не остановился.
Пришлось бежать следом.
Коротко оглянувшись через плечо, он сбавил скорость, удостоверившись, что никуда я от него не делась.
— Раз! — я бросила мяч в его сторону и вперед, с учетом не прерывавшегося движения. Получилось кривовато, однако Тони словил.
— Два.
Как он умудрялся передавать мяч в самые руки, если едва смотрел на меня? Один из сотни непостижимых вопросов, касаемых Тони Старка.
Высокое кольцо становилось все ближе.
— Три, — на блаженном выдохе. Быстро бегать — это не ко мне. Быстро бегать в компании этого человека — не ко мне в квадрате.
Тони сделал остановку двумя шагами, как и всегда, забивая мяч легко и непринужденно. Я наблюдала сию картину боковым зрением, ибо видела подобную плеораму настолько часто, что она успела отпечататься на сетчатке глаз.
— Встряхнулась? — он держал мяч перед собой, шкодливо улыбаясь.
— Иногда я тебя просто ненавижу.
Улыбка, как по команде, стала шире, обнажая ряд белых зубов и тут же скрывая их. Мимолетная.
— Вы тоже мне очень дороги, мисс Поттс, — Тони протянул мяч вперед, вручая его мне в руки и по-прежнему глядя сверху вниз.
Не смотри так на меня. Не смотри, пожалуйста, отвлекись на Нору, заметь филейную часть Лизы в коротких шортиках, но только отвернись. Я ведь толком разозлиться не могу. Просто стою и улыбаюсь, точно пораженная синдромом защемленных нервов.
Какой черт тебя вообще придумал?
Я разорвала зрительный контакт, переводя взгляд на баскетбольный мяч, но не видя его. В моменты, подобные этому, язык, объединившись с мозгом, объявлял вотум, и мне оставалось фантазийно биться головой о те самые локеры, проклиная человеческую слабость к любого рода чувствам и женскую — в частности.