Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Ты Лиис, так?
Я снова кивнула. Мне было ужасно неудобно разговаривать с Трентоном, и я очень понимала, почему.
– Отец сказал, сюда пошел Томас. Он в порядке?
– Ты что здесь делаешь? – резко спросил Томас. Он говорил не со мной, а с братом.
– Вернулся посмотреть как ты, – сказал Трентон, меняя положение.
– Какого черта тут происходит? – сказал Тейлор, уставившись на Джо, повисшем на плече Трентона. Он затянулся сигаретой и выдохнул, толстые клубы дыма закружились в воздухе.
–
Тейлор хихикнул.
– А ты не распускай руки, придурок!
Томас посмотрел вниз на меня.
– Что случилось?
Я пожала плечами.
– Он дотронулся до меня.
Тейлор согнулся пополам, все его тело тряслось от смеха.
Тайлер появился из–за спин Трентона и Тейлора, зажигая сигарету.
– Это похоже на настоящую вечеринку! – Тейлор улыбнулся, – Лиис и тебя толкнула когда ты впервые до нее дотронулся?
Томас нахмурился.
– Заткнись, Тейлор. Нам пора.
Брови Тайлера взметнулись вверх, и он усмехнулся.
– Азиатская красотка Томми знает боевые искусства! – Он рассек несколько раз воздух руками, затем ударил ногой вперед. Томас сделал шаг по направлению к нему, но я коснулась его груди.
Тайлер отступил назад и поднял руки вверх.
– Шутка, Томми. Черт возьми!
Все четверо младших братьев Томаса были очень похожи друг на друга, но немного сбивала с толку идентичность близнецов. У них даже татуировки были одинаковые. Когда они стояли рядом, я не могла сказать, кто есть кто, пока Томас не назвал их имена.
– Что ж, Джо, толстый придурок, – сказал Трентон.
– Поставь меня на землю! – зарычал Джо.
Трентон подпрыгнул, устраивая Джо поудобнее у себя на плече.
– Отведу его в вестибюль, пока он тут не замерз до смерти.
– Помощь нужна? – спросил Томас, – Как рука?
– Затекла немного, – сказал Трентон. Он подмигнул, – Я и не замечаю почти, когда пьян.
– Увидимся завтра, – сказал Томас.
– Люблю тебя, брат, – сказал Трентон, поворачиваясь к входу.
Тома нахмурился и опустил взгляд.
Я коснулась его руки.
– Нам пора, – сказала я Тейлору.
– Хорошо, – сказал Тейлор, – Без проблем. Трэвис уже ушел. Каким нюней он стал все-таки.
Мы вернулись к машине, и Тейлор повез нас через город, поворачивая на многочисленные улицы, пока не въехал на узкую гравиевую дорожку. Фары осветили скромный белый дом с красным крыльцом и грязной дверью с сеткой.
Томас открыл мою дверь, но не протянул руку. Он забрал весь багаж у Тейлора и направился в дом, оглядевшись лишь однажды, чтобы убедиться, что я следую за ним.
– Отец с Трентом навели по случаю порядок во всех комнатах. Можешь спать в нашей старой комнате.
– Отлично, – сказал Томас.
Дверь с сеткой заскрипела, когда Тейлор открыл ее, затем он повернул ручку входной
– Твой отец не запирает дверь, когда уходит? – спросила я, следуя в дом Тейлора. Томас кивнул.
– Это не Чикаго.
Я последовала за ним в дом. Мебель была изношена так же, как и ковер, а в воздухе стоял запах плесени, бекона и дыма.
– Спокойной ночи, – сказал Тейлор, – Мой рейс рано утром. Твой тоже?
Томас кивнул.
Тейлор обнял его.
– Увидимся утром. Я наверное уйду около пяти. Трэй сказал, я могу взять Камри, пока он катается с Шепом, – Он уже было пошел по коридору, но обернулся, – Эй, Томми?
– Да? – сказал Томас.
– Круто видеть тебя дважды за один год.
Он пошел дальше по коридору, и Томас опустил взгляд и вздохнул.
– Уверена, он не хотел, чтобы ты чувствовал себя…
– Я знаю, – сказал Томас. Он поднял глаза на потолок, – Наше место там.
Я кивнула, следуя за Томасом по деревянным ступенькам. Они скрипели под нашими ногами. Исполняя горько-сладкую песнь возвращения Томаса. Потускневшие фотографии висели на стенах, и на всех был изображен мальчик с платиновыми волосами, которого я видела в корпоративной квартире Томаса. Затем, я увидела фото его родителей, и ахнула. Было похоже, будто Трэвис сидит с женской версией Томаса. У него были глаза матери.
Он унаследовал все ее черты, кроме челюсти и волос. Она выглядела сногсшибательно, такая молодая и полная жизни. Было трудно представить ее в болезни.
Томас повернулся к дверному проему и поставил в углу комнаты наш багаж. Огромная кровать с железным каркасом стояла в дальнем углу, а деревянное трюмо не вписывалось в обстановку. Трофеи школьных лет Томаса стояли на верхних полках, и фотографии его бейсбольной и футбольной команд висели рядом.
– Томас, нам нужно поговорить, – начала я.
– Мне нужно принять душ. Пойдешь первая?
Я мотнула головой.
Томас открыл свой чемодан, вжикая молнией. Он достал зубную щетку, пасту, бритву, крем для бритья, пару болотно-серых коротких боксеров и синие баскетбольные шорты.
Не сказав ни слова, он исчез в ванной и начал закрывать дверь, но она была не на месте. Он вздохнул и поставил свои вещи на раковину, затем толкнул дверь, пока она не встала ровно в проеме.
– Помощь нужна? – спросила я.
– Неа, сказал он, перед тем как закрыть дверь.
Я раздраженно села на кровати, не зная, как исправить тот бардак, что я натворила. С одной стороны, все было предельно просто. Мы работали вместе. Мы были на задании. Глупо было волноваться о чувствах.
С другой стороны, чувства были. Следующие пару дней Томасу было тяжело. Я практически растоптала его сердце, потому что злилась из-за другой женщины, которая по случайному совпадению сделала то же самое.