Мое сердце между строк
Шрифт:
Оливер сел мокрый и грязный на пляже. Он не помнил ничего о том, чтобы морские нимфы вытащили его на поверхность, и, вероятно, он посчитал бы все кошмарным сном, если бы он не держал компас в руке, а в другой мешок полный хлама, который морские нимфы называли сокровищами.
Через час пути Оливер и его верные друзья достигли реки раскаяния, бушующий бурный поток шириной около сотни метров, который отобрал уже жизнь у многих, кто пытался его пересечь. Единственная надежда перебраться через него был мост троллей, что по правде сказать,
было почти
Хорошо известно, что тролли всегда говорят правду, либо всегда врут. И что они строят каждый день два моста, один надежный, другой, который обрушивается от незначительной нагрузки.
Оливер спустился с лошади, погладил голову Фрампу и подошел к крутому берегу. На другой стороне он увидел, как трое маленьких, неуклюжих парней заняты строительством при помощи молотков и гвоздей. Один из мостов выглядел шатким и нестабильным, другой казался довольно солидным. Тем не менее, Оливер знал, что внешний вид мог ввести в заблуждение.
— Эээййй? — проревел Оливер, но тролли продолжали свою работу, так как не могли услышать его из-за шума воды.
Оливер развернулся и вытащил мегафон, который был в числе сокровищ морских нимф, из мешка.
— Эээйй! — крикнул он снова, и на этот раз все тролли посмотрели вверх. — Дорогие господа, — сказал Оливер. — Какой мост мне стоит выбрать, чтобы перебраться на другую сторону?
Первый тролль, Биггл, поднял глаза. Когда он говорил, Оливер не смог его понять; как известно тролли могут вызывать землетрясение своим голосом. — Ну, что же мы тут имеем? Благородного господина с благородным конем, и это там?
Это огромная крыса или что? — Биггл погладил себя по длинной, серой бороде.
— Мой господин, я вижу, вы усердно работает, — ответил Оливер с улыбкой. — Я был бы очень благодарен за ваш совет.
Снорт и Трогг, другие два тролля, начали смеяться, похрюкивая, и держались при этом за животы. — Ты можешь спросить только одного из нас, чтобы он дал тебе совет, — сказал толстощекий Трогг. — Делай свой выбор!
Оливер обдумал это. Если тролли либо всегда лгут, либо всегда говорят правду, как он должен был понять, какому троллю он мог бы доверять?
— Вы говорите правду? — прокричал он в мегафон.
Ответ последовал от Биггл, но в этот момент шум воды был таким сильным, что Оливер не смог его понять.
Снорт сложил руки в рупор. — Он сказал, что он всегда говорит правду!
— А вот и нет, — кричал Трогг. — Он сказал, что он — лжец.
Оливер переводил взгляд с одной ужасной гримасы на другую. В конце он пришел к заключению, что Биггл должен был бы возразить, что он говорит правду. Это был бы его ответ, если он говорит правду, потому что он, конечно, подтвердил бы это; тем не менее, он так же бы ответил, если бы был лжецом.
Это значит, что утверждение Снорта верно.
Другими словами, он был тем троллем, которому он мог доверять.
— Вы! — сказал Оливер и указал на маленького тролля в центре. — Какой мост?
— Вон тот там, — гордо ответил Снорт и указал на шаткий действующий мост.
Оливер
— Это стоит одну гинею, — прогремел Биггл.
Оливер просмотрел все карманы камзола и седла, но все мелкие монеты выпали во время встречи с морскими нимфами.
Морские нимфы.
Тролли подошли ближе, угрожающе жестикулируя, готовые скинуть его с лошади.
— Господа, — сказал он. — Знаете ли вы, что гораздо дороже золота? Настоящая любовь.
— Мы — тролли, — сказал Трогг. — Если ты еще не понял.
— Случайно я знаю трех прекрасных женщин, которые не обратили бы внимание на этот факт, — объяснил Оливер.
— Серьезно? — спросил Снорт.
Оливер ухмыльнулся.
— Я всегда говорю правду.
Глава 11
Оливер
— Одеяло? — спросила Делайла.
— Ээ... розовое.
— Хорошо. Число игрушек на кровати?
— Три.
— Великолепно. Какие именно?
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить. — Свинья, медведь в странной рубашке и утка с довольно дерзким выражением лица.
— А книга?
— Красная кожа с золотой надписью: "Мое сердце между строк".
Мне довольно странно представлять свою историю, как физический предмет, так как я никогда не видел книгу, в которой мы живем, со стороны. Но Делайла описала мне ее во всех подробностях.
Вообще- то она провела весь вечер субботы за тем, чтобы основательно ознакомить меня с ее комнатой, водя при этом открытой книгой от одного угла к другому. Я прочитал четыре предсказания из печений счастья, который были приклеены к зеркалу, познакомился с ее золото рыбкой по имени Дадли, подивился доске, на которой она может писать, а затем снова стирать, и небольшим воспоминаниям о местах, которые она посетила вместе с матерью.
Ушелье Флум в Нью Хемпшире, фабрика мороженого Бена и Джерри, Бостон, статуя свободы. Единственной загвоздкой было то, что Делайла не могла присутствовать при создании картины, так как для этого книга должна быть закрытой, и я смогу встретиться с Рапскуллио в его убежище.
Поэтому Делайла настояла на том, чтобы я запомнил даже мельчайшие детали в комнате, чтобы все было перенесено на магический холст наиболее четко. Она не полагается на случай, как и я.
— Сколько лампочек здесь внутри?— допрашивает она меня.
— Три. Одна на письменном столе, другая прикреплена над кроватью и третья на комоде. И рядом с лампой на комоде стоят игрушечные часы, которые подарила тебе. Твоя мама на пятый день рождения. А в голове твоей кровати наклеена наклейка от Коко, нервной обезьяны, которую ты приклеила туда в три года и так и не смогла до конца отклеить. И в данный момент на комоде рядом с расческой лежат три пары сережек, которые ты не убрала в шкатулку для украшений, — я строю рожу. — Теперь ты мне веришь, что я готов?