Моё сердце знает
Шрифт:
— У меня от него мурашки, — передернуло меня.
— Он сильно сдал и озлобился после ее смерти. А теперь перед ним ее перевоплощение… Это будет интересно.
— Перевоплощение? Ты в это веришь?
— Ты заставила меня в это поверить, — я удивленно уставилась на отца. — Помнишь: после королевской помолвки мы с его величествами обсуждали текущие дела, — я кивнула. — Так вот, именно из-за твоей манеры разговора и подачи информации я понял: что ты — моя дочь. Асмодея, я же помню свою собственную мать и могу сказать: что вы словно две
— Это хорошо или плохо?
— Она была самостоятельной, властной, не признавала слабости и ради достижения своих целей не страшилась идти по головам. Сама скажи мне: это хорошо или плохо? — прищурился отец.
— Хорошо, но я не такая. К сожалению, твоя дочь слаба…
— Ошибаешься. Найрис рассказал мне вкратце о твоей жизни. Без поддержки семьи и близких ты сделала себя сильной, умной, самостоятельной женщиной. Любого подкосила бы смерть любимого — это не слабость, — увлек меня на диван Кармал, и мы присели. — Твой напарник сказал: ты оплакивала потерю дракона полгода. Ты так его любила?
— Я не могу сейчас проанализировать глубину своих чувств к Михаэлю. Теперь мне все кажется по-другому…
— Из-за зелья Найриса?
— Может: из-за него, а может из-за того: что мое сердце просто устало болеть… Когда я была с Михаэлем — рядом со мной больше не было никого: ни тебя, ни брата… Дело было даже не в любви — я лишилась единственного: для кого имела значение. И потеряла я его не из-за разрыва в отношениях, а из-за смерти. Я снова осталась одна… Мне было страшно отпускать ту боль и снова распахнуть глаза навстречу жизни, ведь я боялась: что такое может повториться вновь. И тогда я закрылась от всего мира, предпочитая не чувствовать совсем…
Перевела дыхание я, но отец внимательно слушал, не решаясь меня прерывать, поэтому я продолжила:
— Когда меня послали собираться на задание, Сирин сказала: что больше так продолжаться не может. Остальное я плохо помню, очнулась я в объятиях Кайла, когда он пересказывал о нашем путешествии во дворец. На мою голову резко свалилась куча посторонних мыслей о дворце, платьях, новой роли телохранительницы… Я просто запуталась в этом сумбуре и боялась наступления ночи — мне не хотелось больше обливать подушку слезами. Тогда я и вызвалась первой стеречь сон принцессы. А уже утром, когда Кайл расплетал меня, уснула прямо на нем…
— И он стал для тебя…
— Нет! Не думай так! Он не стал для меня заменителем Михаэля. Да и не мог он им быть: Кайл был помолвлен, и еще с нашего знакомства я старалась не замечать его. А потом он меня поцеловал и я… Мне так захотелось хоть на мгновение стать нужной для кого-то, даже не смотря на то: что он обещал себя другой. Но моя гордость не позволила мне стать его любовницей.
— Тогда как же…
— Аргус стал провоцировать Кайла, доказывая мне: что тот ревнует и испытывает ко мне чувства. Потом к его интригам подключилась и Эриаль… В общем, Аргус напугал меня: что ты можешь не дать своего согласия на мой союз с Кайлом.
— Я тебя понял и поступил бы также, — улыбнулся отец. — Если бы я вновь полюбил: ничто и никто не смог бы встать на моем пути.
— Кайл не верит в мою любовь, — тяжело вздохнула я.
— Главное: что ты в нее веришь. Не позволяй ему отдалиться, как бы он не обижал тебя своим недоверием.
— Но он несправедлив ко мне, — закусила губу я.
— Разве это важно: когда на одной чаше весов глупые обиды, а на другой — потеря возлюбленного? Разве ты сможешь его отпустить?
— Ты прав. Я не смогу… Спасибо, — улыбнулась родителю я.
— Помиритесь. Я не знаю: что между вами произошло, но последний час Кайла словно и не было с нами. Пойдем, нас уже все заждались, — поднялся с дивана отец, и мы покинули кабинет.
Глава 27
Кармал провел меня в столовую. Мужчины еще не садились, а просто стояли в сторонке от большого стола. При нашем появлении Кайл приблизился, и отец передал ему мою руку. Ничего не понимая в этикете, я просто позволила супругу усадить меня за стол, помогая придвинуть стул. Прислуга подала нам блюда, наполнила бокалы вином.
— Сока! — слишком громко это прозвучало в тишине зала, и бедный поваренок аж подскочил возле меня.
— Извините, госпожа. Будет исполнено, — поклонился парень, убрав кубок с вином.
— Кхм-кхм… — закашлялся Аргус и пригубил напиток. — У меня сейчас жуткое ощущение: я словно с бабушкой ужинаю, даже голос у вас похож. Пожалуйста, не надевай больше это платье.
— Не подавись, внучек, — хмыкнула я.
— Бабушка, а не поделитесь ли вы секретом вечной молодости? — не остался в долгу брат.
— В своем ли ты уме, юнец? Чтобы женщины раскрывали свои секреты — чему тебя только твой отец учил… — тяжело вздохнула я, покачав головой.
И снова раздался звон чего-то разбивающегося. Все присутствующие оглянулись на звук: в арке входа в столовую стоял брюнет чуть моложе Кармала с такими же бездонными синими глазами в сопровождении дамы с ярко-алыми волосами. А позади них из-за женщины выглядывала молодая симпатичная девушка с красной косой. У них под ногами лежала какая-то коробка, перевязанная подарочной лентой. Мужчина переступил ее и быстро приблизился ко мне, хватая за руку и заставляя подняться из-за стола.
— Руки убрал! — рыкнула я, вырывая свою конечность из стальной хватки.
А у брюнета в прямом смысле слова отвисла челюсть, и расширились глаза.
— Ахахаааа!!! — взорвался смехом Аргус, а Кармал прыснул.
Я ощутила руки Кайла на своей талии, он потянул меня назад, и я отступила от нахала на два шага, притискиваясь спиной к широкой груди мужа.
— Ма… Ма… Мама? — промолвил мужчина.
Аргус пытался что-то сказать, но из-за приступа смеха мог только вытирать слезы.