Моё сердце знает
Шрифт:
— Именно поэтому, Эриаль. Подумай: что для тебя сделал Андриан? При первой же ссоре он выкинул тебя из своего королевства, беспокоясь о своей шкуре. А теперь представь: как сильно ты нужна Расмусу? — смело и твердо говорил эльф. — Если ты сама не видишь очевидного и твои глаза застила сопливая романтика — кто должен был помочь поставить тебя на верный путь, как не твой близкий друг? Свою подругу детства я предпочитаю видеть не придатком возле какого-то слабого мальчишки, а желанной женщиной в надежных руках.
Заговорщик замолчал. А мы ожидали вердикта Эриаль.
— Клайд,
Мужчины удалились, я сделала знак напарникам: чтобы тоже вышли и забрали с собой Лексу. Через минуту в комнате остались только мы с Сирин и принцесса.
— Эль? — позвала я ее. — Что ты собираешься делать?
— Выходить замуж, — убрала она руку от лица и прямо посмотрела на меня с серьезным видом.
У меня едва глаза из орбит не повылазили, да и у волчицы тоже.
— Не смотрите на меня так. Азазель во всем прав. Андриан действительно не сделал ничего: чтобы быть со мной — я сама преподнесла ему себя на блюдечке. Поссорились мы: когда я предложила ему пожениться в первом попавшемся храме… Если бы он любил меня, то поступил бы так же как и Кайл: он должен был поддержать прихоть любимой женщины. А что сделал мой жених? — зло ухмыльнулось это чудо с кукольным личиком. — Он кричал о том: что я веду себя словно безответственная простолюдинка. Азазель видел: что я не любима — поэтому поступок своего друга я не осуждаю. Помучается пару дней в темнице, погрызет его совесть — и я выпущу своего преданного друга детства.
— Но как же так? Ты же сама говорила: что чистокровные эльфы редко влюбляются, и ты предпочтешь любви — что? — не понимала я Эриаль.
— Говорила, но разве взаимность — не важный аспект?
— Думаешь: Расмус тебя любит?
— Нет, не думаю. Но этот мужчина хотя бы не лицемерит. И снова Азазель прав: сколько всего дракон сделал, чтобы я оказалась в его руках? Разве это недостойные действия целеустремленного и сильного мужчины, которому и не стыдно проиграть? Иногда проиграв, мы побеждаем.
— Да, но будешь ли ты с ним счастлива? — нахмурилась я.
— Ты забываешься, Асмодея… — протянула Эриаль. — Я ведь принцесса и у меня значительно ограничен круг возможных супругов. Поэтому: я отдам предпочтение тому: кто хотя бы добивался моего расположения и ценит меня.
— Не слишком ли ты самоуверенна: что он тебя ценит?
— А разве он столько бы провернул — если бы игра не стоила того? — парировала эльфийка.
— И тебе не больно отказаться от Андриана?
— Мне больно, Асми, но лишь от того: как легко отказались от меня.
— Я тебя не узнаю. Когда Андриан придет в себя и…
— Перестань. Теперь мне кажется: что я все придумала себе сама. Со стороны было виднее — вот чем
— Я слишком труслива: чтобы влезать в отношения венценосных особ, — пожала плечами Сирин. — А вот Асми… Даже могу представить картину: как бы она лично выкрала бы тебя с церемонии, — хмыкнула целительница. — Я согласна с тобой, Эль, твой друг поступил верно. Мне и думать не хочется: как тебе сейчас больно. Но лучше сейчас, чем через десятки лет обнаружить: что потеряла свою молодость и родила детей мужчине, которому на тебя все равно.
— Асми? — вопросительно уставилась на меня принцесса, требуя моего ответа.
— Я не знаю, Эль… — растерялась я. — Кайл тоже не верит: что я люблю его… И мне страшно думать: что он вот так может развернуться и уйти от меня — как ты это хочешь сделать в отношении Андриана.
— Что?!!! — огласил помещение изумленный женский хор.
— Сегодня прям день откровений… — тяжело вздохнула я, и принялась рассказывать Эриаль об успокоительном, а потом и обо всех вытекающих последствиях.
— Я правильно понимаю: твоя свекровь предостерегает тебя — чтобы ты не бросила ее сына, твой отец наставляет тебя на примирение с супругом, ты сама сделала всевозможное: чтобы быть с Кайлом, все вокруг видят вашу любовь друг к другу кроме твоего собственного мужа, так? — подытожила эльфийка, а я кивнула. — Абсурд какой-то…
— И ты боишься: что он развернется и уйдет? — вздернула бровь Сирин. — Он так долго за тобой хвостиком ходил: что никуда он не денется. А вот на твоем бы месте я еще подумала: стоит ли с ним быть…
— Не поняла, — нахмурилась я.
— Сирин права, — ответила Эриаль. — Ты столько всего сделала для вас, а он сомневается — я бы точно его бы послала к демонам. Он же тебе всю душу вытреплет: сама от него не захочешь сбежать.
— Нет. Уж себе-то мне не нужно ничего доказывать: я уверенна в своих чувствах… мое сердце знает: что оно любит, — мотнула головой я.
— Терпения тебе, подруга, — сочувственно улыбнулась оборотница.
— Хочешь быть с ним — тогда следуй наставлениям своего отца: меньше обращай внимания на его сомнения и сглаживай глупые обиды. Все же ваши чувства взаимны и за них стоит побороться, — подбодрила меня эльфийка.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я ей. — Что же ты намерена делать: когда сюда явится Расмус?
— Ооооо… девочки… — почти оскалилась принцесса в предвкушающей улыбке. — Хочу с ним поиграть. Есть у меня несколько идей… Но это мы обсудим завтра. Посмотрите: уже сумерки, — мы с Сирин обернулись к окну. — Мы проболтали весь день, — хмыкнула Эриаль. — Жду вас утром здесь.