Мое стихийное бедствие. 1 часть
Шрифт:
— Как кто? Как строптивая шлюшка? Ну, прости…
— Как ребёнок.
И меня торкает, дёргает, сбивая с лица показную спесь.
Я не знаю, что со мной не так. Не хочу знать…
Просто закрываю глаза и, пытаясь больше не думать, падаю на этот чёртов самый удобный в мире матрас, обнимая себя за талию.
Холодно… и всё это глупо.
Пока считаю до трёх, щёлкает торшер. Открываю глаза, теперь уже не боясь застывших слёз. Пока считаю до семи, он накидывает на мои поджатые к себе ноги
Уйдёт, наверное?
Но простыни не выдают этого.
Пока считаю до пятнадцати, он приближается, шумно выдохнув мне в плечо. Легко целует, обнимая рукой. И так, конечно, не правильно.
Но ладонь его руки замирает на моей, переплетая пальцы с моими.
Я не хочу, чтобы он говорил что-то.
Не хочу, чтобы он больше не делал вид, что верит в меня.
Не хочу, чтобы он больше не притворялся, что всё… в порядке.
— Хватит царапаться.
Сглатываю, даже думаю развернуться, но Дамир не даёт, снова сбив всю решимость своим поцелуем.
— Ты слишком…
Шумно рассмеялся.
— Спасибо и доброй ночи, Мир.
И к чёрту, что на утро не захочу просыпаться.
Части решений
Нина
Я не жду от этого дня чего-то особенного. Не жду, открывая глаза. Не жду, поднимаясь с чужой кровати. Не жду, проходя в его ванную, пока все спят. И точно не жду чего-то, смотря на заурядное отражение в зеркале.
Сегодня мне даже хватает простого контрастного умывания, хотя не помню, когда за последние года не наносила хотя бы базу. И лицо после горы слёз и салата с парами алкоголя тоже на утро выглядит так себе.
А ещё я где-то полгода назад перенесла в социальных сетях дату своего рождения на завтрашнее число. Так что сегодня будет тихо, никто не вспомнит. Ну, если только родители и родня по папиной линии.
Тихонько переодеваюсь, убираю его рубашку в стиральную машинку, снова кидая взгляд на неснятое кольцо. Пусть будет! Я не хочу сейчас думать об этом.
Ухожу к кухонному островку, включаю чайник, надеясь перед уходом попить хоть чего-то горячего. И нет, с Дамиром было уютно, но я готова поспорить, что его рука, которую умудрилась использовать вместо подушки, сто процентов затекла.
А ещё сейчас жжёт бедро, хоть сколько списывай его касания на бессознательное состояние, всё равно ощущение “облапанности” никуда не уходит.
Как-как там? Тактильный? Чему я сейчас улыбаюсь?
Рука дёргается от голоса, раздавшегося позади:
— Ай, что ты не спишь, женщина! — Алика ворчит и шипит одновременно.
— Я уйду скоро, Дамиру передай, ладно?
Посылает ещё одну порцию шипения и слишком шумно переворачивается на другой бок, задевая ногами тот самый деревянный столик.
— Сама передай, куда торопишься?
— Мне… — чайник начинает бурлить, — мне нужно по делам.
И не вру, но всё равно чувствую себя лгуньей.
— По
— Ммм, — я не хочу сочинять сейчас, потому вцепилась ладонями в край столешницы, смотря, как здесь работает техника, — мне нужно найти хорошую аренду.
— Где? — И тон стал намного увлеченнее.
— В каком-нибудь ТЦ.
— Ммм, — тянет совсем как Дамир, — а что для тебя “хорошая аренда”?
Знала бы я… но точно не то место, в котором мои ноготочки обитали ранее.
— Квадрата четыре в проходимом месте по более-менее приемлемой цене.
— Ммм, — повторяет, — а зачем? У тебя есть что-то?
Оборачиваюсь, посмотрев на неё. Та, видимо, уже давно сверлила мне спину, сев поудобнее.
— Что? — Улыбнулась. — Тайна?
Я считаю до пяти, пытаясь принять решение. Чего мне бояться? Мы обещали друг другу не надумывать о нас что-то хорошее, не строить замки из песка. Я могу сказать, что люблю маникюр и не переживать, что кто-то почти незнакомый скажет также, как отец: “Это не профессия”. Какая разница, даже если скажет, верно?
— Ну, не хочешь — не говори…
— У меня маникюрный салон, — врунишка, — салончик… место, где я хочу работать сама.
Да, сама.
Да, это не профессия.
Да, я буду “ковыряться в чужих ногтях”.
Да, это не то, чем должна заниматься дочка провинциального большого богатого дяди.
Да, меня растили не для этого… а для чего, кстати?
К чёрту.
— Ммм, круто!
Стоп, что? Кру-круто!?
Пытаюсь найти ухмылку или издёвку, но её нет.
— Тогда я буду там твоим первым клиентом! — Смотрит на свои ногти. — А тебе обязательно арендовать что-то? Работай на дому или езди на чём… — Поднимает взгляд на меня. — Ой, сорри. Тачки нет, да? И квартиры своей тоже?
Киваю.
— А, — будто всё хорошо, — тогда в “Столицу”, Нин.
Дрогнула воробушком. Это… помощь? Подсказка?
— Там тусит молодежь и гуляют по бутикам состоятельные дамы. Не факт, что ты крутышка и что-то умеешь, но — снова смотрит на свои руки, — там ты хотя бы уйдёшь в ноль.
Выдавливаю:
— Спасибо. — Даже пробую улыбнуться, будто моя улыбка равна оплате информации, которую пришлось бы искать где-то часа два.
Та лишь отмахивается, снова падая на диван.
— Иди к Миру, Нин, не тупи.
Чайник позади отключается.
— Зачем?
— Ты меня спрашиваешь? — Отворачивается к спинке.
— Да. — Бессмысленное желание поддерживать диалог.
— Ммм, — снова тянет, пока я поражаюсь, как же они похожи, — если влюблены, хватит париться.
И говорить это почему-то не так-то просто, как хотелось бы:
— Я не влюблена в него.
— Да? — Просто вопрос, снова без издевки. — Ну, тогда влюбись.
Очень смешно!
— Не хочу.
— Не хочешь влюбиться? — Переспрашивает, вычерчивая круги по спинке дивана.