Моё желтоглазое чудо. Книга 2

Валарика Кира Оксана

— Если ты о здешних морозах и моей манере одеваться, то да, такой холод мне не страшен.

И я захлопнула рот, едва не подавившись воздухом. Надо же. Он понял правильно. Тогда…

— А почему?

— Многие нелюди не боятся холода, — спокойно сообщил похититель. — Кто-то вообще, кто-то осознанно. К примеру, твоя подруга-энергик. Она от природы не чувствительна к перепадам температуры окружающей среды, будь то холод или жара. Зато чувствительна к живому теплу. А вот твой братец-охотник смог побегать за мной по городу в рубашечке да джинсах потому, что может достаточно сконцентрироваться на цели, чтобы не обращать внимания на холод. Это как боевой транс.

Я хотела было сообщить ему, что Тэсс мне не подруга, но вместо этого обратила внимание

на другое:

— Значит, тогда на крыше, это был ты.

— А кто ж еще?

Он все же повернулся ко мне, улыбнулся слегка насмешливо. Я неопределенно дернула плечами, отпила чаю, чтобы дать себе время собраться с мыслями. Складывалось впечатление, что он знает все, обо всем и обо всех. Возможно, потому что я сама фактически ничего не знала, и существо, которое было более осведомлено, казалось мне ходячей энциклопедией. Я отпила еще, заглянула в кружку, задумчиво поджав губы. Горячая жидкость, проникая внутрь, согревала и успокаивала. Но как-то уж слишком, что ли.

— Еще вопросы? — тем временем осведомился Шеридан, снова привлекая мое внимание.

— Ты что-то подмешал в чай?

— Нет.

— Ты мне сейчас солгал?

— Да.

Я хмыкнула, убеждаясь в его словах. Страха больше не было. Не было вгоняющего в панику волнения, пугающей неизвестности. Все больше и больше на меня накатывал какой-то ватный покой, в котором уже были проблески безразличия.

— Это какой-то препарат? — больше по инерции, чем из настоящего любопытства спросила я.

— Нет, это колдовской эликсир. Фруктовые добавки в чае прекрасно скрыли его привкус.

— А ты прекрасный отравитель, — я фыркнула и в несколько глотков допила свою порцию.

Заглянула в кружку снова, вздохнула, поставила на тумбочку рядом с кроватью и воззрилась на с интересом разглядывающего меня Шеридана. Впервые мне не было страшно на него смотреть. И это дало возможность подметить детали, осознать, наконец, его внешность. Довольно светлая кожа, кажущаяся бледной в контрасте с черными, как вороново крыло волосами. Глаза, раньше казавшиеся мне двумя осколками тьмы, сейчас хоть и были черными, но живо блестели в рассеянном утреннем свете. Прямой нос, немного хищный разлет тонких бровей, узковатые бледные губы, острый подбородок и ровные, в целом красивые черты. Улыбка, сейчас дружелюбная, но я знала, как она может изменяться, становясь пугающей и опасной. Было ощущение, что он вообще любит улыбаться, потому и имеет улыбки на все случаи жизни.

— Я вообще прекрасен, как ни посмотри, — он улыбнулся шире, и я не сразу поняла, что это он ответил на мою реплику, а не на изучающий взгляд.

Хотя, может и на то, и на другое, кто его знает.

— Кто ты такой? — потеряв всякое чувство самосохранения, спросила я, продолжая разглядывать его, словно какую-то диковинку, а не живое существо.

Спросила и поняла, что вопрос снова не четкий. Сейчас он рассмеется, скажет что-то типа «Эк тебя торкнуло-то! Я — Шеридан, твой похититель», но он лишь смотрел задумчиво и молчал. То ли не хотел отвечать, то ли решал, стоит ли и если да, то правду ли. Я как-то вообще не могла понять хоть сколь либо четко, что он сделает или как мыслит.

— Если я скажу тебе, ты все равно не поймешь. Это слово ничего тебе не скажет, не прояснит ситуацию, не поможет понять, как меня победить. Так что просто нет смысла произносить его, — наконец, выдал парень и улыбнулся.

Я задумчиво нахмурилась.

— Это ты так культурно послал меня подальше с моими вопросами?

— А ты забавная, когда не боишься, — хмыкнул Шеридан

После чего спрыгнул с подоконника, подошел к кровати, забрал мою пустую кружку и на некоторое время остановился, рассматривая меня поближе. А потом переложил обе кружки в одну руку и потрепал меня по встрепанной макушке освободившейся рукой:

— Забавная.

И направился к двери, провожаемый моим ошарашенным взглядом. Потому как такое событие не смогли сгладить никакие эликсиры.

Он. Меня. По макушке потрепал. Я «подвисла», глядя на закрытую дверь, за которой

Шеридан благополучно скрылся, отправившись, скорее всего, вершить еще какое-нибудь зло. Как понимать произошедшее, я не знала. Как это вообще уложить в сознании? Этот жест, он был по-дружески теплым и никак не вязался с тем, что этот парень — зло. А он таки зло, и в этом не может быть никаких… Я дернулась, зажмурилась и потрясла головой, словно пытаясь вытрясти оттуда ненужные мысли. Скорее всего, именно этого он и добивался. Сомнений. Чтобы я начала задумываться, насколько он плохой и пытаться найти в нем что-то хорошее. Увидеть, так сказать, свет за его тьмой. Проще говоря, нарисовать себе в голове какой-то его образ, в котором было хоть что-то доброе и увериться, что это действительно так. У меня, судя по всему, будет куча времени для размышлений, и он сейчас дал мне для них шокирующую тему, отвлекая от тех мыслей, которые должны были бы прийти мне в голову. Дескать, думай лучше, чего у меня в голове, а не придумывай план побега. Сделай меня в своем сознании человечным, и бежать уже не захочешь, захочешь спасти. А вот не буду. Не буду я клевать на эту удочку, добровольно забираться в эту ловушку оправданий его злодеяний. Подняв голову, посмотрела на дверь раздраженно и вздернула подбородок. И плевать, что он не видит. Зато, может, хоть бояться его перестану и без всяких эликсиров. Что, конечно, вряд ли.

Отступление 10

Нейтан был без сознания почти весь день. За это время Эд и Беартис уже составили «фоторобот» похитителя, отправили его Амелии для подтверждения и получили ее одобрение даже без каких-либо корректировок. Люди клана снова разбежались по городу, в этот раз уже выясняя конкретно, никто ли не видел вот этого парня, но, не уточняя, что он забрал якорь Граничного Принца. Потому как пропажа главы оборотнического клана — это одно, а резко повысившаяся вероятность большой кровавой резни — это совсем другое. И не факт, что виноват в ней будет Нейт, ведь узнав о том, что Якорь находится в непосредственной опасности, а то и уже мертв, найдется определенное количество смельчаков, которые решат попытать удачу и убить молодого Блэкэта до того, как он сойдет с ума и начнет сравнивать этот город с землей. Очнувшаяся Ариа и освободившийся Беартис пытались найти Лиану уже подключив к ритуалу Марианну, Эд пытался осознанно регенерировать за считанные часы, Дарэл бесился от необходимости караулить обморочного оборотня вместо того, чтобы бегать по городу и трясти всех нелюдей и людей заодно в попытке найти сестру, а Адриан… Адриан успел сходить отчитать свои лекции, за что чуть не получил от Эшворда по своей изредка чешуйчатой морде еще когда заявил об этом. Но утром успел смыться в своих лучших традициях, а по возвращении было уже не до междоусобиц — очнулся Нейтан. И дракона, шустро забрав у него принесенные с собой пакеты, мгновенно отправили к очухавшемуся оборотню, как самого спокойного, стойкого и «которого не жалко», по словам Эда.

Впрочем, если судить по виду, срываться Нейт не собирался. Но этот же вид все равно не предвещал ничего хорошего. Когда Пепел вошел в спальню, Блэкэт сидел на кровати, укутавшись в одеяло и обняв подушку, судя по всему, лианину. И смотрел в пространство перед собой.

Дракон подошел ближе и тут же едва не шарахнулся назад — от Нейтана буквально несло такой горечью, что рядом с ним было почти больно дышать.

— Эм, Нейт? — тихонько позвал Адриан, оставаясь на достаточном расстоянии и раздумывая, как правильнее поступить.

Было бы неплохо просто забрать эту боль, эту тоску и вину, как он сделал это с колдуном, но Пепел понимал, что с Граничным Принцем это вряд ли сработает. Точнее сработает, но… на пару минут? Максимум на пять. Потеря Якоря не лечится никаким колдовством, источник этой горечи безграничен, его нельзя выпить или забрать себе. Даже такому существу, как Адриан.

— Это я виноват, — почти тут же откликнулся Блэкэт, продолжая глядеть в пустоту. — Я виноват.

И голос его был безжизненным и пустым, словно надиктованная запись на пленке.