Моги. Не там, где ничего не случается
Шрифт:
Папа и Поэ не синхронно мотнули головами, папа сверху вниз, Поэ слева направо. Потом, переглянувшись, мотнули головами наоборот: папа слева направо, Поэ сверху вниз.
– Ну, вот, а в случае с нашими иллюзоидами, то они выходят не из воды, а из мысленного лабиринта, сложной и не измеряемой в силу невидимости конструкции, которую мы, моги, можем устанавливать по собственной воле для защиты рубежей нашего поселения. Чтобы отпугивать незваных гостей. А поскольку лабиринт состоит из множества отпущенных на волю мыслей, то некоторые из них могут, со временем самостоятельно научились, уплотняться, сгущаться из
Глаза папы и Поэ, пожалуй, достигли максимально возможного диаметра. Но папа нашёл силы спросить:
– Если на меня напал слон… ник, это значит, что этот иллюзоид сформировался из чьих-то… ваших… кого-то из вас… мыслей о слонах?
– Совершенно верно! Иллюзоиды формируются из подобных мыслей. Ну, то есть, из мыслей о слонах иллюзоид голубя не получится, только слон.
Мог Амадей вгляделся в лица своих собеседников, помялся, потом, растопырив пальцы и пожав плечами, развёл руки в стороны с ладонями вверх, тем самым сделав паузу, чтобы мужчина и девочка неуютно поёрзали. Помолчав, продолжил.
– Бывает, что мысленные фантомы, иллюзоиды, натыкаются на остаточную пустоту.
– А это что такое?!
– Мы, моги, иногда, когда хотим или когда очень надо, можем мгновенно преодолевать максимальные расстояния, только сильно сосредоточимся на том месте, где нужно быть, и мы уже там. Но в том месте, откуда мы исчезли, какое-то время существует остаточная пустота. Это не затягивающееся какое-то время пространство. Вы, если порежете палец, то видите, что кожа стягивается не сразу, а постепенно, вместе с тем, как ранка заживает. Так вот, мгновенно преодолевая какое-то расстояние, мы волей-неволей наносим рану пространству. И эта рана не сразу затягивается. И значит, там остаётся пустота.
– Не верю своим ушам, Поэ… – с трудом пошевелил губами папа.
– Так вот. Когда иллюзоид натыкается на пустоту, его дееспособность усиливается. Он может пробить брешь в пространстве в какую угодно сторону. В данном случае, это был мысленный фантом взбесившегося слона, который пробил брешь в места, где водятся слоны, чтобы они усилили его влияние. Поэтому на вас очень издалека бежали реальные слоны. И поверьте, если бы я не успел вовремя, а тут важно вовремя успеть стянуть края дыры, они бы выскочили из бреши пространства прямо на вас. Всем своим стадом. И они были бы уже не маленькими, а в натуральную величину. И были бы уже не иллюзоидами, а реальными слонами.
– Но этот же слон был маленький…
– Этот иллюзоид слона прекращал своё существование, постепенно теряя размеры и реалистичность. И когда наткнулся в месте падения вашего… этого, как называется то, в чём вы падали, на пустоту, оставшуюся после недавнего перемещения, или мгновенного прыжка, одного из нас, то изо всех своих последних сил решил воспользоваться шансом повлиять на вас.
–
– Стадо слонов гнало бы вас, пока вы не заблудились бы в чаще леса, или ещё что похуже.
– Что похуже?
– Затоптали бы вас.
– Да уж, а что с ними было бы потом, – спросил папа, потому что был учёным, и привык во всём доходить до конца, даже если едва не стал жертвой.
– Иллюзоид бы исчез. А вызванные им из бреши слоны остались в этих лесах, то есть в несвойственных для них районах. Вы же, наверное, когда-нибудь слышали про дожди из лягушек?
– Ну, да.
– Иногда это именно так и происходит.
– В смысле?
– В смысле, их могло затянуть при помощи бреши и через остаточную пустоту выбросить в том регионе, где они не водятся или не падают с неба.
– А почему лягушки могут падать в виде дождя с неба, позвольте полюбопытствовать, – слегка ехидно, что означало, что он постепенно приходил в себя, спросил папа, – это значит, что один… э-э… из вас мгновенно переместился в небо, что ли, а и… ил… иллюзоид какой-нибудь взбесившейся лягушки пробил туда брешь из остаточной пустоты?
– Вы неплохо ориентируетесь, Что Это Было. Могло и так быть. Могло быть как угодно, потому что брешь из пустоты можно пробить в любую сторону. А в небо мы перемещаемся мгновенным прыжком, если надо оказаться, например, на пролетающем объекте…
Что Это Было сейчас интересовала совсем другая тема, поэтому он не обратил внимание на последнее предложение в словах мога Амадея, и продолжил всё о том же.
– А вот если и… ил-лю-зо-ид не пробил брешь из остаточной пустоты, ну, просто не наткнулся на неё, блуждая по свету, то из этой остаточной пустоты ничего не может посыпаться с неба, так сказать?
– Может. Если в остаточную пустоту попало что-то, а брешь в конкретном направлении не пробита, то это что-то может оказаться абсолютно в любой точке пространства, в том числе, и упасть там с неба.
– А-а то, что ты стягивал руками, – Что Это Было дополнял свой вопрос усиленной и даже какой-то клоунской жестикуляцией, – и называется брешь в пространстве?
– Нет. Это дыра остаточной пустоты. Но в ней была брешь.
– Но-о, как бы это сказать-то, – призадумался папа Поэ, – ведь она в воздухе и из воздуха, да?
– Да.
– Но как же ты мог схватиться за воздух, – вскричал Что Это Было, – то есть, за, по сути, ничто?! Как за то, что нельзя взять, да даже увидеть, можно схватиться, и тянуть, и стянуть?!
– Когда делаешь и не думаешь, получится или нет, то получается, – убеждённо ответил мог Амадей.
– Поэ, я не могу, где мой диктофон? – прошептал папа уголком рта.
– Я уже давно записываю, папа, – прошептала в ответ Поэ другим уголком, и слегка толкнула его локтем, показывая, что диктофон у неё за спиной.
И подмигнула.
– Вот смотрите, – предложил юноша. – Я сейчас наберу воздух, чтобы слепить из него комок.
Он решительно и спокойно провёл перед собой раскрытой ладонью, как будто зачерпывал снег из сугроба, чтобы слепить снежок, потом помял что-то невидимое в руках, словно уплотняя. Взглядом попросил девочку вытянуть руку, диктофон неслышно упал, примяв траву за спиной Поэ, и положил ей на ладонь невидимый, но плотный, шероховатый, увесистый комок, надо полагать, воздуха.