Могила Бешеного

Ширянов Баян

– Привет, Кирпич!

XVI. ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ БЕШЕНОГО.

Курбскому открыла Васильевна.
– Где Вектор?
– С порога спросил Илья Станиславович.
– Да где ж ему быть?
– Невесело усмехнулась домработница:

– Ужрамшись, дрыхнет. После ухода Бешеного Вектор Даценко начал целенаправленно напиваться. После первой бутылки страх за свою жизнь ослаб. К окончанию второй пришла блаженная безмятежность. Писатель забыл даже по какому случаю он напился, начал горланить блатные песни, чем перепугал Васильевну, которой показалось что её подопечный покалечился и теперь зовет на помощь. Убедившись в полной сохранности тела Вектора, чего нельзя было сказать о прочих, более тонких материях, Васильевна на собственной спине, который раз! отволокла

его в спальню. Обнаружив себя в кровати, Даценко понял - надо спать, что и сделал к удовольствию домработницы. Пройдя в спальню, Илья Станиславович несколько минут смотрел на зарывшегося в шелковые простыни автора. Тот мирно посапывал и дергал во сне ногой, как бы отбрыкиваясь от неприятных сновидений.
– С чего это он так?
– Тихо спросил Курбский.
– Да приходил тут к нему!..
– Громко начала жаловаться Васильевна, но Илья Станиславович оборвал её крики:

– Тише...
– Да, - Домработница теперь говорила громким шепотом:

– Приходил к нему один. Небось такая же странь, как и этот. Весь половик в прихожей изгваздал! Высокий, а рожа такая недовольная. Два языка сожрал.
– А о чем они говорили?

– Да кто ж их знает? Они при мне-то молчок. Тайны какие-то у них. Нельзя мне было слушать... Я на кухне телевизор смотрела. Там... Не обращая внимания на вываливаемые на него кучи бессмысленных подробностей, Курбский направился в гостиную. Сервировочный столик давно был убран, но на кресле лежали два одинаковых диктофона. Даценко хотел было спрятать обе записи, но Васильевна не дала ему это сделать. Посмотрев на счетчики ленты, в одном было больше, во втором меньше, Илья Станиславович, не долго думая сунул оба аппаратика в карман и вышел в ночь. Через десять минут он уже был в редакции.

Не заходя в свой кабинет, Курбский сразу пошел в компьютерный цех. Там допоздна сидели несколько девушек-студенток, работавших на сдельщине, набивая файлы текстов. Оторвав двоих из них от работы, Илья Станиславович попросил девушек срочно расшифровать записи и немедленно принести их к нему. Сам же Курбский сел в офисе и стал ждать результатов. Почему-то расшифровка этих записей показалась ему настолько неотложным делом, что позволила снять сдельщиц со срочной работы, детектив, который они набивали вечерами уже дня два как должен был находиться в типографии. Почему Курбский так поступил, он не знал и сам. Но смутное предчувствие беды его не подвело. Расшифровка была готова заполночь, но Илья Станиславович дождался и внимательно прочитал обе распечатки. Перечитав последние строки одной из них, самой длинной, Курбский вскочил и опрометью кинулся из кабинета. Девушка, распечатавшая эту запись была ещё на месте, и главный редактор облегченно вздохнул.
– Танечка...
– Обратился он к девушке.
– Я Лена...
– Простите! Леночка, давайте выйдем на минутку.
– Мне нужно минуты две...
– Я вас подожду. Пожав плечами, девушка спасла набранный текст, вышла из "Windows" и застучала каблучками за главным. В коридоре Курбский стоял у окна, всматриваясь в ночной пейзаж, и нервно курил. Услышав шаги, он обернулся. Придвинувшись к девушке как можно ближе, он сам не понимая почему, зашептал:

– Леночка, вы никому не должны рассказывать о том, что расшифровывали эту запись!

– Но почему такая тайна?
– Удивилась девушка.
– Вы помните, что вы расшифровали?

– Нет.
– Лена опять пожала плечами:

– Мне же все равно, что печатать. В смысл я не вникаю. Так легче и быстрее...
– Да, да, хорошо... Теперь мысли Курбского крутились возле проблемы, что же делась с этой записью.
– Но все равно, никому! Предупредил Илья Станиславович.
– Так все же и так видели...
– Да, вы правы...
– Главный задумался на мгновение:

– Пойдемте.

Проводив девушку в свой кабинет, Курбский дал ей распечатку второй записи:

– Прочитайте внимательно. Если кто-нибудь посторонний будет спрашивать, то вы делали этот текст. Понятно?

– Да. Но к чему такая секретность?

Главный тяжело вздохнул и исподлобья посмотрел на недоумевающее создание:

– Так будет лучше для всех нас. И, прежде всего, для вас. Пожалуйста.
– Да.
– Илья Станиславович прикинул, как могут развиваться события дальше:

– Вы расскажите о сегодняшнем разговоре только с моего прямого разрешения.

И только сделанного лично. Не по телефону, а лично мною!

– Хорошо, Илья Станиславович. Я поняла. Можно мне идти работать?

– А не поздно?
– Курбский глянул на часы. Шел третий час ночи.
– Да мне немного осталось. И живу я недалеко.
– Ну, смотрите... Главный редактор проводил девушку до двери и защелкнул за ней замок. Сел, ещё раз перечитал текст. Взорвать все станции Кольцевой линии! Немыслимо!

Сколько же будет жертв! Вся транспортная система Москвы будет парализована. Все больницы будут забиты до отказа. А какие это принесет осложнения в политике - и представить страшно... И вдруг Курбский понял, что он кое-что забыл.
– Это же компьютер!
– И он с силой ударил себя ладонью по голове. Добежав до компьютерной, Илья Станиславович очередной раз оторвал Лену от работы, заставил её списать на чистую дискету файл с расшифровкой, стереть его с жесткого диска и проверить, можно ли его восстановить. Имеющиеся программы восстановления утраченных файлов работали отменно, и лоб Курбского покрылся бусинами пота, когда он увидел, что расшифровка на месте.
– Леночка, сделайте же что-нибудь. Этого файла здесь не должно быть!

– Я же простая наборщица.
– Раздраженно проговорила девушка:

– Таких тонкостей я не знаю... В запале Илья Станиславович, не обращая внимания на недовольство студентки, выключил излишне умную машину из сети, отсоединил монитор, клавиатуру и крякнув, потащил системный блок в свои пределы. Едва не уронив ценную технику, он поставил её в угол, кляня себя за целый букет опрометчивых решений и поступков. Но иного выхода не было.

Никто, кроме милиции не должен знать о том, какие документы попали в его руки. Нет, даже не милиции, а ФСБ.

Но Курбский не знал, что слухи о его сегодняшнем странном поведении уже пошли.

XVII. ДАЦЕНКО И СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ.

Около полудня Васильевна безжалостно распихала спящего Вектора Даценко.

Писатель вяло отбрыкивался, но был выпровожен из постели и загнан умываться. У Даценко болела голова, хотелось "поправиться", но домработница настойчиво повторяла, что его ждут.

Когда Вектор, побритый и слегка пришедший в чувство, вышел к визитерам, он сперва увидел лишь насупленного Курбского. И только потом сообразил, что вместе с главным редактором к нему пришел незнакомец.
– Это кто такой?
– Вместо приветствия выдал Вектор:

– Опять деловое знакомство? Подождать не могли, пока я сам проснусь?!

– Господин Даценко, - Официальным голосом произнес Илья Станиславович:

– Это человек из ФСБ.
– Чего?
– Только и смог ответить популярный писатель. Он внезапно почувствовал слабость в коленках, живот забурлил, словно в кишечнике внезапно появился большой кусок сухого льда.

Незнакомец встал:

– Наудаленко Юрий Андреевич. Полковник Федеральной Службы Безопасности.

Заместитель начальника отдела по борьбе с терроризмом.

После каждого слова муки в животе Вектора становились все сильнее, и на последних словах представления он буквально сорвался с места и, на дрожащих ногах, успел-таки добежать до туалета и запереть за собой дверь.

Тут же в неё застучали и голос полковника строго сказал:

– Господин Даценко, нам надо срочно поговорить! Прогремел несильный взрыв.

Юрий Андреевич и Курбский недоуменно посмотрели друг на друга, прикидывая, не пора ли ломать дверь, но тут из щелей туалета пошла густая волна серного запаха.
– Я занят!
– Резко выкрикнул Вектор.
– Можете пять минут подождать!?..
– Надо, наверное, дать ему просраться?
– Глумливо улыбнулся Наудаленко.