Могила Бешеного

Ширянов Баян

Живописать погоню Тихон тоже не стал, ограничившись кратким пересказом:

– Погнались, я от них. Попетляли немного, постреляли. А потом я в них удачно попал, в бензобак, наверное, и машина грохнулась.
– А Бешеный? Встревожился Загоруйко.
– Если он сгорел - нам же лучше. Возмущенный Павел Сергеевич только и мог сказать:

– Ни хрена!..
– Так в чем дело? Нет Бешеного - нет проблем.
– Э, нет. Не все так просто.
– Так объясни в конце концов!
– Вскипел Шрам.
– Не горячись!
– Загоруйко вздохнул, поперебирал документы нацистов:

–

Это только между нами...
– О чем разговор?!..
– Мы хотим подобраться к Васильченко. Эти документы нам очень помогут, но нужны и живые свидетели. И основным должен был стать Бешеный. Если он сгорел... Или будет, коли остался жив.

Вообще-то мы и не подозревали, что Говорков взлетел так высоко. Нам было известно, что Савелий и Васильченко воспитывались в одном интернате, но по отзывам преподавателей они постоянно враждовали. Поэтому мы думали, что лидер нацистов лишь эпизодически использует опыт Бешеного. Но что он такая шишка среди националистов... Поэтому, его ценность, как свидетеля, становится ещё выше.
– Как же, - Сдержал порыв смеха Тихон:

– Будет он рассказывать...
– Еще как будет. А сам не захочет - химия поможет. Кстати, хорошо, что вспомнил!

Загоруйко очередной раз покинул Коростылева и возвратился через минуту, держа в руке квадратную оранжевую коробочку.
– Промедол?
– Спросил Шрам. Такие походные аптечки были у каждого наемника. В них содержались противоядия от наиболее распространенных отравляющих газов, стимуляторы, после приема которых можно было не спать и не есть двое суток, и пара шприц-тюбиков промедола, для оперативного обезболивания при ранениях. Нет. Тюбики такие же, но в них находится "сыворотка правды".

Павел Сергеевич раскрыл аптечку:

– Видишь, внешне они неотличимы. Да и действие почти такое же. У промедола и этого соединения одна морфийная основа. Их тут восемь. На всякий случай.

Постарайся, чтобы хотя бы один дошел до Бешеного.

Коростылев принял коробку, достал один из шприц- тюбиков, посмотрел на просвет через него на лампу. Прозрачная, как вода, жидкость. Даже не верилось, что один укол сможет заставить человека выдавать любые тайны. Но Тихон уже сталкивался с действием этого препарата и знал, на что он способен.
– Кстати, - Тихон забарабанил пальцами по поверхности стола, Бешеным кто-нибудь кроме меня занимается?

– А тебе разве нужны помощники?

– Мне - нет. Но если кто-то охотится за ним ещё - возможны пересечения.
– Вообще-то...
– Павел Сергеевич поджал губы и в упор посмотрел на Шрама:

– Да. Есть ещё двое.
– Отзови. Я нашел их следы в квартире Бешеного. Если бы он зашел двумя-тремя днями раньше, он бы их и сам заметил. Теперь Коростылеву стало понятно, почему кнопка, включающая компьютер Говоркова, была покрыта гораздо более тонким слоем пыли, чем окружающие панели. Ребята тоже пытались исследовать его содержимое, но не додумались набрать самое очевидное ключевое слово.
– Хорошо.
– Пообещал Загоруйко:

– А теперь выясним, жив ли твой клиент. Коростылев, пока Павел Сергеевич звонил по телефону, перебирал разбросанные по столу бумаги. Наткнувшись на небольшой

список, в котором было лишь несколько адресов, Тихон внимательно изучил его. В нем фигурировала та квартира, где он побывал сегодня. Прочие адреса ему ничего не говорили. Но Шрам догадался что это: список конспиративных хат Бешеного. Или не его самого, а ближайшего окружения Васильченко. Решив, что эта бумага ему пригодится, Коростылев сложил её несколько раз и положил в карман. Явился обрадованный Загоруйко и сообщил, что в сгоревшей машине на Университетском проспекте трупов не обнаружено.
– Да, - Негромко сказал Тихон, - Совсем забыл тебе сказать... Бешеный меня узнал...

XXIII. СМЕРТЬ ДАЦЕНКО.

Взрывная волна отбросила Бешеного на травянистый газон. В полете он успел сгруппироваться и, упав не землю, несколько раз перекувырнулся, не получив даже синяков. Боевикам, особенно раненому Карасем, повезло меньше. Один проехался лицом по асфальту, второй запутался в колючих кустах. Раненый же ударился головой о каменный бордюр и лежал теперь без движения.
– Сматывать надо.
– Подошел к Бешеному Старик. Говорков наблюдал, как двое наци поднимают под руки товарища.

Было ещё достаточно светло, но по бульвару почти никто не гулял. Лишь водители притормаживали, пытаясь выяснить причину пожара.
– Этого, Савелий кивнул в сторону потерявшего сознание парня, - В поликлинику. Есть тут одна, в двух шагах. Врачи уже закончили работу, и парадный вход был заперт на большой амбарный замок. Пройдя под арку дома, Бешеный нашел служебный вход и позвонил. Как только дверь открылась и появился дежурный врач, Говорков показал ему пистолет и вежливо попросил:

– Нашему другу срочно нужна помощь.
– Что ж, ведите. Или вносите, Добавил дежурант, заметив состояние пациента.

Ранение оказалось скользящим, пуля лишь зацепила кожу плеча. Врач наложил швы, наложил повязку. Пока он проделывал это, боевик очнулся. Его затошнило, и он исторг содержимое желудка на девственно чистый кафельный пол.
– У него ещё сотрясение мозга.
– Диагностировал врач.
– Ему бы недельку отдыха. А так, крепкий парень.
– Он идти сможет?
– Сурово спросил Петр Сергеевич.
– Смогу!
– Перевязанный бандит уже спустил с операционного стола ноги и натягивал простреленную куртку.
– А теперь ключи от сейфов! Приказал Бешеный.
– Но...
– Попытался возразить врач, но Говорков очередной раз продемонстрировал оружие, и сопротивление оказалось сломлено.

Забрав найденные наркотики, бандиты вышли тем же путем, что и вошли, предварительно заперев врача в какой-то подсобке.

Около сгоревшего дотла "москвича" уже бродили милиционеры, но боевики, не желая встречаться с ними, пошли дворами к универмагу "Москва".
– Знаешь, Старик, кого мы гнали?
– Вдруг спросил Бешеный.
– Ну?

– Это мой старый знакомый. На гэбуху работает. Седой нацист ровно вышагивал рядом с Говорковым и молчал, ожидая продолжения.
– Он у меня теперь дважды в должниках... Пидор!
– Выплюнул Бешеный.
– Давненько я хотел с ним встретиться!..
– С ненавистью сжимал кулаки Савелий: