Могила Бешеного
Шрифт:
Пока проститутки валялись в отрубе, Бешеный медленно разделся. Через несколько минут наркоманки зашевелились, и Говорков, заметив это, приказал:
– Давайте-ка минет вдвоем... После инъекции морфина Савелию было трудно возбудиться в сексуальном плане. Но когда это происходило - он не замечал времени.
Несколько минут девицы трудились своими языками над гениталиями Бешеного и, когда возбуждение наконец наступило, Говорков схватил первую попавшуюся под руку проститутку и яростно насадил её на свой окаменевший член. LXX.
ПОИСКИ БЕШЕНОГО.
Около одиннадцати вечера Тихон подъехал к дому, в котором была конспиративная квартира ФСБ. Багажник его бежевой "шестерки" был битком набит бомбами. Поднявшись, Коростылев открыл дверь и попал прямо в объятия
– Так быстро?
– Удивился майор.
– А чего канителиться?
– Криво ухмыльнулся Шрам.
– Внизу, в машине, несколько килограмм взрывчатки. Где твои саперы?
Со всеми предосторожностями пара взрывотехников, молодых парней, занесли коробки в квартиру и, уединившись в одной из комнат, приступили к разминированию. Впрочем, если бы произошел случайный взрыв, от квартиры все равно ничего бы не осталось. Но Загоруйко заверил Тихона, что ребята профессионалы и риска нет никакого. Пока саперы занимались своими делами, Шрам поведал о том, что одна из коробок убыла в неизвестном направлении и отдал майору фотографии её нынешнего владельца.
– Это уже неприятно... Покачал головой Павел Сергеевич. А когда Коростылев сказал, что до взрыва осталось около двадцати часов, майор встал и нервно потирая руки прошелся по кухне.
– Плохо. Очень плохо...
– Как от зубной боли морщился Загоруйко.
– Понимаешь, чем это чревато?
– Да уж не маленький.
– Хмыкнул Тихон.
– Это чревато тем, - Словно не расслышав продолжил Павел Сергеевич, - Что Бешеного надо найти до завтрашнего вечера.
Узнав, что взрывов не было, он наверняка устроит ещё какую-нибудь акцию!
Понимаешь?
– Он, или Васильченко. Бешеный-то у него не один...
– Да... Точно!.. Майор шумно выдохнул сквозь сжатые зубы.
– Тогда твоя задача ещё усложняется.
– Но и я у вас не один...
– Ехидно подначил Коростылев.
– Не один, не один...
– Павел Сергеевич замолк, чтобы подыскать подходящее возражение, но в этот момент появились саперы. Они доложили, что все взрыватели отсоединены и опасности больше нет.
– На какое время они были поставлены?
– Зачем-то спросил Загоруйко.
– Все на одно. На завтра, двадцать один час двенадцать минут.
– В сумме - шесть...
– Проговорил Тихон.
– Что это значит?
– Повернулся к нему майор.
– Да так... Мистикой ребятки балуются.
– А, ну это известно...
– Натянуто улыбнулся Павел Сергеевич и вновь обратился к саперам:
– Передайте генералу Кащееву эти снимки.
– И Загоруйко протянул фотографии, принесенные Шрамом.
– На этого человека надо объявить розыск по варианту "Цунами". Вариант "Цунами" предполагал тотальное наблюдение за всеми вокзалами, въездами в город, по нему немедленно мобилизировались более пяти сотен сотрудников ФСБ, которые, в данном случае, должны были найти всего одного человека - обладателя взрывного устройства. Когда дверь за саперами закрылась, Коростылев пристально посмотрел на Павла Сергеевича:
– А раньше нельзя было это объявить?..
– Но ты же справился... Парировал Загоруйко.
– Кстати, как тебе это удалось? В смысле, за такое время...
– Как тебе сказать...
– Улыбка на мгновение появилась на губах Тихона и тут же исчезла без следа, - Короче, пришлось прибегнуть к помощи старых знакомых. И знаешь, какие от этого будут последствия? Партии Васильченко будет объявлена настоящая война...
– В смысле?
– Недоумевая Павел Сергеевич поднял брови.
– В прямом.
– Строя из себя наивняка, развел руками Коростылев, - Несколько "крыш" объединятся и замочат всю верхушку РНИ.
Загоруйко остолбенел:
– Ты серьезно?.. Это ведь... Ты понимаешь, что ты сделал?!.. Понимаю.
– Невозмутимо сказал Тихон.
– Ликвидировал угрозу реставрации тоталитаризма. В ответ на эти слова Павел Сергеевич несколько секунд не мог ничего возразить.
– Но ты представляешь, какие будут жертвы?!
– Удрученно проговорил наконец майор.
– Да уж не больше, чем от взрывов в метро.
– Сухо произнес Тихон.
– Я
– Тоже мне, сократил...
– Насупился Загоруйко, - Расследования этих убийств. А потом наверняка новые националисты появятся. Выявляй их, доказывай...
– Но признай, сейчас угроза прошла?
– Настаивал Шрам на своем мнении.
– Да. Вынужденно согласился Павел Сергеевич. Но ты же сам говорил, что против насилия, смертей...
– Павел, ты одно с другим не путай. Я - это я. Я их не подталкивал к этому решению. Они сами поняли чем чреваты партии подобного типа. Мафии выгоднее существовать при демократии...
– Именно, что выгоднее...
– Загоруйко хлопнул ладонью по столу.
– Ладно тебе, - Оборвал его Шрам, - Давай кончим этот спор. Ты, лучше, скажи, дали тебе список притонов?
– Дали.
– Неохотно признался Павел Сергеевич.
– Надеюсь, там-то ты ничего не натворишь...
– И майор положил на кухонный стол несколько листов, соединенных розовой пластиковой скрепкой.
Проглядев список, Коростылев присвистнул:
– Так много?
– А чего же ты хотел? Статистику знаешь? В Москве каждый четвертый подросток уже пробовал наркотики.
– М-да...
– Поджав губы, Тихон ещё раз, уже более внимательно, просмотрел адреса. Его внимание привлек один из них, точнее, имя его владельца.
Что-то показалось Коростылеву в нем знакомым:
– "Шира, он же Василий Васильевич Ногачев." - Проговорил вслух Тихон, - Где-то я уже встречал это имя... И тут перед Коростылевым словно ожили события десятилетней давности. Зековский лагерь, Брулев, меха и низенький седой Шира, посвящавший его, Тихона, в секреты транспортировки и изготовления наркотиков. Большая часть фактов уже забылась, но лицо Ногачева Шрам помнил отчетливо.
– Как ты думаешь, - Медленно проговорил Коростылев, - Они все друг друга знают?
– Нет.
– Веско сказал Загоруйко.
– Видишь, у каждого притона пометка о том, какой наркотик там употребляют. Опий, там, гашиш, "винт". Если зелья разные - эти люди практически не пересекаются. Мало кто потребляет сразу несколько разных наркотиков. Хотя, это можно сказать только про матерых наркоманов. Молодежь теперь и таблетки ест и в вену колется...
– Бешеный у нас молодежь?
– Полюбопытствовал Шрам.
– Он четкий опиушник. Во всяком случае, так написано в его досье. Поэтому и искать его надо именно в тех притонах, где употребляют этот тип наркотиков.
– Угу...
– Пробормотал Тихон, очередной раз просматривая список, - Значит, где-то две трети надо исключить... Но Коростылев и так уже знал все, что ему было нужно. Если опиушники действительно все знакомы друг с другом - найти Бешеного в их среде не составит большого труда. И начать он задумал именно со своего старого знакомого - Ширы. Теперь осталось ещё одно небольшое дельце вспомнить то, что Бешеный говорил о бомжах.
– Павел, ты не мог бы мне помочь?..
– Попросил Шрам.
– В чем?
– Записать кое-что...
– Диктуй.
– Загоруйко тут же достал блокнот и ручку.
– Погоди. Не так сразу.
Пройдя в комнату с компьютером, Тихон растянулся на полу, предупредив Павла Сергеевича, что говорить он может начать неожиданно, и чтобы тот был готов начать в любую секунду. Майор пообещал, и Коростылев начал медитацию. Для начала он успокоил дыхание. Когда ритм вдохов- выдохов стал порядка трех-четырех в минуту, Тихон начал собственно погружение в недра собственного сознания. Вспомнив события прошлой ночи, Шрам, словно на ускоренной перемотке в видаке, просмотрел все свои действия. Атаку на дачу, отстрел охранников, захват Бешеного. После этого момента, Коростылев снизил темп вспоминания. Теперь главным было то, что говорит Говорков. Вот Тихон колет преступника шприц-тюбиком, вот задает вопросы... Пропустив то, что осталось на диктофонной ленте, Шрам стал слово в слово повторять речь Бешеного, посвященную бомжам и месту хранения дымовых шашек. Когда тот закончил, Коростылев ещё пару минут пожил в прошлом и, стремительно прокручивая события до нынешнего момента, стал возвращаться в настоящее.