Могила для 500000 солдат
Шрифт:
— Оставь меня, ты не заплатил.
Он смеется, наваливается на меня, кусает мое колено, смачивая его слюной; млечный сок растений брызжет на стекла, грудь солдата давит на мою спину; крики петухов, шум моторов; его горячий рот поднимается по моим ляжкам к животу, потом перескакивает на мои губы, душит меня, ресницы солдата скребутся по моим щекам, по моим глазам, моя голова скатывается набок, мое сердце учащенно бьется, кровь отливает от моих губ, солдат пугается, отпускает меня, отталкивает к дверце, трогается с места, выводит машину на белую дорогу, тормозит перед борделем, выходит, открывает мою дверцу, вытаскивает меня за плечо из машины, доводит до зала; мужчины, пьющие у стойки, оборачиваются; солдат подводит меня к мадам Лулу, мужчины, когда я прохожу мимо, гладят
— Мой маленький Драга был послушным?
Мадам Лулу отталкивает меня, подходит к солдату, тот протягивает руки и обнимает бедра мадам, ее ляжки дрожат у меня за спиной; солдат уходит, на его щеке и шее видны отпечатки накрашенных губ. Мадам Лулу открывает мой рот, вливает в него вино, мужчина, сидящий за столом в темном углу зала, смотрит на меня, поднимает руку, другая рука стянута перчаткой, мадам Лулу выпускает меня, шлепает по заднице и указывает на мужчину, который опустил голову и приглаживает волосы. Я подхожу к столу, пальто мужчины расстелено на черной скамье; я сажусь к нему на колени, обвиваю руками его шею, он начинает расстегивать мою ширинку, шоколад плавится на моей ляжке, ладонь мужчины задерживается на кармане джинсов, приклеенному к ляжке шоколадом:
— Ты уже любишь меня?
Запах шоколада поднимается к моим губам, его глаза закрыты, рука, расстегивающие пуговицы, дрожит.
…девушка согнулась под ним, губы Драги на проборе ее волос, мальчик берет руками ее груди, поднимает их ко рту, свесив голову между ее плечом и локтем:
— Оставь меня, Драга.
Но мальчик лишь крепче сжимает объятья, его пальцы вонзились под груди девушки:
— Кмент тоже кормился у мадам Лулу.
Мальчик хватает губами ее соски, сосет, трется шеей о шею девушки; он задирает ее платье; его ладонь, вцепившаяся в ткань, поднимается от колена по бедру и разжимается, ткань скользит по предплечью юноши, ладонь возвращается под платье, протискивается между ляжками, накрывает трепещущее под темной прядью влагалище; под ладонью юноши влагалище набухает и приоткрывается, голова девушки запрокидывается на его плечо, кровь отливает от ее губ, ее язык бьется о зубы, выталкивает между губами слюну. Груди девушки трепещут под его свободной рукой, локоть мальчика упирается в ее пупок, скользит по потному животу; мальчик прижимается животом, бедрами, членом к ягодицам девушки, в то же время нажимая на ее влагалище, мальчик гладит ее живот и свой член, он прикусывает ухо девушки, проникает языком в ушную раковину, его слюна стекает по шее девушки, она закрывает глаза, мальчик вынимает ладонь из-под платья девушки и кладет на ее губы, ладонь горячая и влажная, на пальцы намотались черные волоски, мальчик опускается, тянет девушку за плечи, опрокидывает ее на корзины; девушка томно прикрывает грудь платьем, ткань влажная, мальчик встает на колени и, расталкивая локтями корзины, ложится на девушку, возится на ней, под складками платья трепещет ее кожа.
Их пот пробивается сквозь ткань и смешивается, пряди волос девушки приклеены ко лбу слюной мальчика, на них блестит и тает пена; мальчик чувствует, как влагалище девушки медленно поднимается к его члену; он кусает ворот ее платья, скользит по нему зубами, его губы приглаживают пушок между ее грудями, орошают его слюной; девушка стонет, вцепившись пальцами в руки мальчика, ее ноги медленно раздвигаются, мальчик, раздвинув свои ноги, сжимает ее ляжки.
— Встань и выгони мою мать из дому, выгони, но не бей. Встань.
Мальчик поднимается, член стоит под тканью джинсов, кожа на груди смята — пот проступает сквозь грязь — он толкает дверь, говорит старухе: «Уходи, твоя дочь тебя выгоняет, она любит свое тело, уходи».
Мальчик подходит к ней, берет старуху за плечи, толкает ее к двери, выходящей в сад, открывает дверь:
— Уходи быстрее, твоя дочь меня ждет, раздвинув ноги, она может простудиться.
Мальчик вынимает из печи хлеб, сует кусок в старухины руки; та, не говоря ни слова, покорно спускается по лестнице, на улице ее обжигает солнце; мальчик возвращается, снова ложится на девушку, она обнимает
На улице пальмы выпрямляются после порыва ветра. Кмент бежит в гору, укрыв голову от солнца ладонями.
Драга встает, отрывается от девушки, его член выскальзывает из влагалища, волочится по пряди на лобке, девушка облизывает иссушенные губы, ее мраморные веки дрожат под пальцами Драги; молодых людей охватывает холод, холод пробегает по их жилам, по дорожкам спермы и слюны на их телах:
— Где моя мать? Зачем ты ее выгнал? Я сошла с ума. Я пойду искать ее. Уходи.
Девушка приподнимается на локтях, но Драга прижимает ее к полу, снова вытягивается на ней, елозит по ней животом, втягивая и раздувая его на животе девушки, ее груди катаются под его грудью, их колени соприкасаются, чашечки скользят одна по другой:
— Оставь меня, я не хочу тебя больше. Уходи. Дай мне укрыться в тени. Уходи, обсохни на солнце, пока солдаты расстреливают на дороге мою мать.
Пальцы мальчика вцепились в волосы на лобке девушки, потом в ее влагалище.
— Ты моя. Я разорву и сожгу все белье, свяжу твои руки, уведу тебя с собой, тебя накрасят, нарумянят, я отдам тебя мужчинам, женщинам, животным. Я выкрашу твою пизду в синий цвет. В мои руки потекут золото и серебро, купюры набьют мои трусы, их краска отпечатается на моих ляжках.
Одной рукой он берет коробку с гладильной доски, зажигает спичку и бросает ее в корзину; белье загорается, девушка кричит, ее запястья, прижатые к полу руками мальчика, напряженно дрожат, пальцы сгибаются, ногти вонзаются в его ладони, она плюет в лицо Драги, слюна стекает с бровей мальчика вдоль носа, по ушам, на горло.
Драга хохочет, он опускает лицо, упирается лбом в голову девушки, прижимая ее к полу, его колено поднимается между ее ног, давит на сочащееся влагалище; но края губок сухи, они отвердели от гнева Джохары; колено мальчика трет, елозит, роет, подтягивает влагалище к животу, давит на пупок, девушка стонет, плачет.
— Кмент убьет тебя, убьет.
— Это тебя он побьет ногами, когда спустится с гор, потом он вымоет тебя в корыте вместе со своими шлюхами. Ты познаешь сотни мужчин. Ты, как и я, будешь мертвой внутри.
Он обнимает ее за шею, грызет зубами сонную артерию, вокруг них все пылает, их опьяняет сумрачный запах пота. Драга отталкивает ногой горящие лоскуты, брошенные на них порывом ветра, они, вспыхивая, извиваются на полу; пламя отбрасывает блики и тени на спину, на ягодицы и колени Драги; корзины обваливаются, белье падает, из окон дома валит дым, солнце поднимает его над крышей; в борделе толпа чувствует запах дыма, вокруг дома бегают дети, мальчик встает, берет девушку за руку, сквозь пламя они выбегают в сад.
Они бегут к реке; расслабленное тело Драги внезапно твердеет, его члены напрягаются; девушка, осыпанная пеплом, сжимает руку мальчика; хотя она быстро бежала, ее груди тверды.
Толпа волнуется перед прачечной; мать Джохары сидит у реки, прижимая кусок хлеба к животу; стадо переходит реку; в опустевшем борделе мальчики и шлюхи собирают свои одежды, вваливаются в комнату сводни, крушат шкафы, дерутся из-за платьев, денег, акций; они бьют фотографии в рамках и безделушки. На стене висит цветной рисунок: солдаты развлекаются с девушками и мальчиками под наблюдением сидящей за кассой мадам Лулу; вверху рисунка, на гирлянде из грудей и членов, надпись: «Мадам Лулу, госпоже наших тел».