Могильщик
Шрифт:
«— Но я же вернулся, тетя Мэй...
— Вернулся, Чарли?.. Три года — это большой срок. Твоя мать не выдержала...
— Почему она ничего не говорила мне? Я бы приехал...
— Откуда же ей было знать, Чарли? И где тебя искать?
— Зачем она это сделала? Зачем?
— Ее бросил муж. Затем ты уехал неизвестно куда... Она не хотела больше жить».
Чарли оглянулся как загнанный зверь. Спасения не было. Все пути к отступлению были отрезаны. Теперь они встретились лицом к лицу. Он и его зло.
Том Мэдден нахмурил брови. Он только что
— Чертов мальчишка, — сказал Мэдден своему помощнику, когда их увели. — И несчастная женщина. Муж издевался над ней все время. Похоже, она его и убила. Но и сынишка не лучше папаши. Помяни мое слово, этот Джо Кастен еще доставит нам немало неприятностей.
Том встал, повел плечами, чтобы снять усталость.
— Пойду взгляну, что поделывает бедняга Чарли, — сказал он.
Ему не надо было далеко ходить. Из коридора он увидел тело Чарли, которое болталось, словно тряпка, подвешенная к потолку.
«Сумасшедший! Он точно был сумасшедший», — подумал шериф.
Мисс Мэлин из 912-го заказала джин и ведерко со льдом. «Мальчик» по имени Фриц доставил заказ в номер. Перед тем как постучать в дверь, Фриц просто так, случайно, взглянул на часы. Было одиннадцать ночи. Мисс Мэлин оставила дверь приоткрытой, но Фриц все равно слегка постучал, а уж потом вошел в номер.
Фриц сразу понял, что мисс Мэлин пьяная. Нет, она не буянила и не шумела, как это часто бывает с женщинами после приема даже сравнительно небольшой дозы алкоголя. Наоборот, она вела себя достаточно скромно.
На ней было маленькое черное платье, очень короткое в соответствии с модой, нитка жемчуга на шее и золотые сережки. Стильная прическа и дорогой парфюм завершали образ богатой избалованной особы. Куколка высший класс. Она потратила, наверное, целый вечер, чтобы выглядеть вроде бы так просто и в то же время потрясающе изысканно.
И пила она, наверное, тоже целый вечер. У Фрица был наметанный глаз.
— Поставьте все рядом с кроватью, — сказала мисс Мэлин.
В комнате горел только торшер. Мисс Мэлин стояла у балконной двери и смотрела на лежащий внизу город. Затем она повернулась, прошлась по комнате и села на диван. Фриц переминался с ноги на ногу, терпеливо ожидая свои чаевые.
— Еще чего-нибудь желаете, мисс Мэлин? — спросил он.
Она посмотрела на него. У нее было очень уставшее
лицо. И в глазах — смертельная тоска. Может, она и не слышала его вопрос. Так или иначе, вместо ответа она спросила:
— Как тебя зовут?
— Фриц. Меня зовут Фриц.
— Красивое имя. В детстве у меня была собака. Ее тоже звали Фриц. Маленький фокстерьер. Он убежал, и его убили.
— Печальная история. Мне очень жаль, мисс Мэлин.
— Я плакала, но плакать бесполезно. Никогда не надо плакать. Это я поняла. Все время что-нибудь случается с теми, кого я люблю. Они умирают, уходят от меня
— Конечно. Это со всяким бывает иногда.
— Ты ошибаешься, Фриц. Не иногда, а всегда. Ты всегда один. Ты или я — мы все страшно одиноки.
— Вы так считаете, мисс Мэлин?
— Да. Я много думала над этим и вдруг сразу все поняла. Одиночество — это единственная реальная вещь во Вселенной. Все остальное — иллюзия. Вещи, люди — все иллюзия.
— А как же я, мисс Мэлин? Я тоже иллюзия?
— Ты реален в твоей вселенной. А я реальна в моей. Мы не можем ни услышать, ни увидеть, ни понять друг друга. Между нами всегда будет пустота. Ты там, а я здесь, и никакого способа попасть оттуда сюда и обратно.
— Ну если вы так говорите... Я не стану вам возражать, мисс Мэлин.
— Спасибо, Фриц. Я рада, что ты меня понял. Все зависит от того, как посмотреть. Надо видеть реальность. Немногие это умеют. Некоторым это удается на какой-то момент. И в этот момент они чувствуют себя одинокими. Ты понимаешь, о чем я говорю? Когда им плохо, когда им не хочется жить, потому что они одиноки. Но это проходит, и они снова тешат себя иллюзией, что им хорошо в этом мире, потому что в нем есть любовь. Это и есть самая большая ложь. Любовь — это ложь.
— Ничего, мисс Мэлин, утром вы проснетесь и будете чувствовать себя гораздо лучше.
— Ты так думаешь? Очень мило с твоей стороны. Но твои слова тоже ложь. Согласись, что это жестоко.
— Я не хотел обманывать вас, мисс Мэлин.
— Ты делаешь это ненарочно. Чтобы не ранить меня. Ты добрый. Ты не виноват, что не видишь, где ложь, а где реальность. Вот, например, ты видишь меня сейчас? Ты можешь сказать мне, где я?
— Вы прямо передо мной, здесь, в этой комнате. Я слышу вас и вижу вас, и могу потрогать вас, если захочу. Вы здесь, и я здесь.
— Все понятно. Ты ничего не видишь. Это все иллюзия. Ты должен уяснить себе, что меня здесь нет. На самом деле меня не существует. Я голая и одинокая в моей вселенной, которая возникла вместе со мной и исчезнет вместе со мной. Я умру, и все исчезнет в тот же миг. От этого никто не уйдет. А пока я одна в моей личной вселенной.
— Да. И еще Господь Бог.
— Нет. — Она покачала головой. — Только я одна.
Фриц слегка занервничал. Он почувствовал, что столкнулся с чем-то, чего лучше не знать. Чтобы не оказаться в еще худшей ситуации, он решил обратить все в шутку:
<— Знаете, что вам нужно, мисс Мэлин? Хороший глоток джина. Хотите, я открою для вас эту бутылку? Где ваш бокал? Я за вами немного поухаживаю.
— Нет, спасибо, Фриц. Думаю, что если я выпью еще бокал, то просто усну и снова проснусь утром. А я хочу уснуть и не проснуться. Учитывая все вышесказанное, так будет гораздо лучше.
— Вы же не хотите сказать, мисс Мэлин?.. Вы не должны так говорить!
— Неужели тебе никогда этого не хотелось, Фриц?
— Нет! Мне нет.
— Ты никогда не думал о смерти?