Могущество
Шрифт:
Подойдя к ней, опускаюсь на корточки и кладу руку ей на плечо. Мои пальцы скользят по полузасохшей пурпурной крови. — Мой гнев адресован не тебе, Вайлорен. Тебя использовали, как пешку, и я не страдаю безрассудной мстительностью. Но все это привело к тому, что у меня отняли то, чем я дорожу превыше всего. Амали и ее народ в опасности, Вайлорен, и я обращаюсь к тебе с просьбой. Кажется, что время остановилось для всего мира, кроме нас, и сейчас мне нужны твои крылья.
«Возьми себя в руки,
Мне нужно, чтобы она доставила меня в Даймару в замедлившемся времени.
Она смотрит на меня и медленно качает головой. Мое сердце колотится быстрее. Нет!
Мои пальцы слегка сжались, сдавливая ее раненое плечо. Пристально смотрю на дракона. «Ты подчинишься моей воле».
Она осторожно кладет яйцо на пол и поднимается на ноги, вытянув руки.
Впервые я могу оценить всю тяжесть ее ранений. Жестокие колотые раны и порезы покрывают ее руки. Сухожилия порваны, мышцы рассечены, кровоточащие колотые раны в верхней части рук.
Достопочтенные бросили в нее все. Человек давно бы умер от таких ран, но опять же Вайлорен — дракон.
Она проходит в дальний конец комнаты и опускается на колени. От ее кожи исходит мягкое золотистое сияние. Оно становится все ярче, и четкая граница между ее телом и окружающим воздухом начинает стираться, превращаясь в золотистую чешую.
Конечности удлиняются. Тело увеличивается. Человеческая голова меняется и искажается: нос превращается в морду, уши становятся длинными и веерообразными, глаза увеличиваются, волосы исчезают, заменяясь чешуей…
Когти становятся длиннее.
Появляется хвост.
На спине вырастают шипы.
На моих глазах человекоподобный дракон возвращается в свою истинную форму, сминая деревянный стол, стоящий у стены. При таком размере она занимает по меньшей мере половину комнаты.
Дракон скорбно качает головой и поднимает одно крыло, показывая те же раны, что и на человеческом теле. Только теперь раны разбросаны по всему ее огромному крылу, рассекая и перепонки, и кости. Мысленно она говорит: «Если бы я могла, Каймениэль, но я не могу летать в таком состоянии. Это невозможно. Мне нужно подкрепиться… а потом впасть в спячку».
С гневом и недоверием смотрю на ее крылья, чувствуя, как шанс спасти Амали ускользает от меня.
Нет…
Даже время не может ускорить исцеление дракона.
Мой гнев растет.
Амали страдает от рук этих чёртовых мидриан.
Они послали армию, чтобы уничтожить ее народ.
А бог, который меня породил, вернулся через завесу в свои холодные чертоги, не в силах и пальцем пошевелить, чтобы помочь мне в этом мире?
Неприемлемо.
Воздух вокруг меня щелкает и трещит от холода, но я едва замечаю это.
— Сколько времени тебе понадобится
«Не знаю. Я никогда раньше не была так сильно ранена. Мне нужно поесть… и поспать. Может пройти луна или даже целый сезон, пока я снова окрепну и смогу летать».
Так долго? С моим полубессмертным телом, которое якобы было запечатано, могу ли я так долго удерживать время?
«Твой отец навещал тебя, Каймениэль. Теперь знаешь, что в твоих жилах течет божественная магия. Ты гораздо могущественнее любого магического существа, существующего в этом мире».
— Предположительно, — с горечью говорю я, мои слова пропитаны холодной яростью. — Но каким бы могущественным я ни был, моя магия, похоже, не может исцелить дракона.
Смотрю на бескрайние горы Таламассы, на затянувшийся закат, бушующий на фоне наползающей тьмы.
Заснеженные вершины гор окрашены кровью.
Мир простирается передо мной: холодный, прекрасный и безмолвный, жестокий, не дающий мне ответов в самый тяжелый момент.
Но этот мир…
Он мой.
— Тогда я отправлюсь к ней один, — просто заявляю я и иду к большим стеклянным дверям, выходящим на розовую звезду бога Бесконечной Ночи.
Распахиваю их и выхожу на морозный воздух, шагая по балкону до самого края.
Бросаю взгляд вниз, за каменные стены, зубчатые скалы и гладкую стеклянную черную породу голой горы. Вглядываюсь в темную пропасть, которая так глубока, что я не вижу дна.
На дне есть вода, но ее скрыла подкрадывающаяся ночь.
И все равно мир застывает в зимней стуже, удерживаемый моей силой.
Сколько времени мне понадобится, чтобы подняться в горы, пробежать через лес, пересечь равнины, миновать фермы и маленькие города, которыми усеяна Мидрианская империя?
С этой моей новообретенной силой, как долго я смогу удерживать время?
Дни?
Луны?
Месяцы?
Все будет так, как я пожелаю.
Теперь я устанавливаю правила.
Я сын бога, и Лок дал мне свое благословение.
Если не получу ее, весь мир остановится.
Когда дело касается моей пары, я эгоист.
Это так просто.
Оглянувшись через плечо, бросаю взгляд на дракона, который лелеет свое яйцо. — Исцелись, Вайлорен, — восклицаю я, и голос мой становится глубже, обретая черты голоса моего отца. — Если ты не можешь отвести меня туда, я пойду пешком. — Мое дыхание окутывает воздух тенями, когда затягиваю время все туже и туже, принимая эту похожую на смерть силу.