Могущество
Шрифт:
Оглядываюсь вокруг, но вижу лишь все те же старые скалы и горы. Сплю я или бодрствую? — Это немного несправедливо, — отвечаю я медленно, когда ее нежное, невидимое присутствие кружится вокруг меня, вызывая мурашки на коже.
Странно. У меня никогда не бывает мурашек.
— О? — бормочет она, ее эфемерное дыхание ласкает мое ухо, по мере того как ее голос становится очень, очень реальным. — Почему это, любовь моя?
— Потому что кажется, что ты можешь видеть меня и прикасаться ко
Я хочу шептать ей на ухо сладкие слова и говорить, что ничто и никто больше никогда не отнимет ее у меня.
— Так и будет, — просто отвечает она, обвивая невидимыми руками мою шею.
— Почему ты спишь, любовь моя? Еще рановато для сна. Солнце только-только село.
— Мне дали что-то, чтобы я заснула.
— Тебя накачали наркотиками?
— Похоже на то.
— Я собираюсь убить их, ты знаешь. Медленно, мучительно… Боль, которую они причинили тебе… Я верну ее тысячекратно.
— Будь спокоен, Каймениэль. Не все из них заслуживают таких страданий. Невежество заставляет людей совершать жестокие поступки. Но не все они такие. Был один… он пытался поступить со мной правильно, и за это его убили. Пожалуйста, скажи своему отцу, чтобы он разыскал его в подземном мире. Имя этого человека — Айен.
— Это в моих силах, — мягко отзываюсь я, желая угодить ей сейчас больше, чем когда-либо.
Твой отец…
Я резко выпрямляюсь. Меня пробирает озноб. — Ты знаешь, что он мой отец?
— Я встречалась с ним.
— Ты… — качаю головой, не зная, чувствовать ли мне злость или облегчение.
— Я снова видела сон… искала тебя в том безмолвном месте, где нет красок, и он был там. Это он дал мне способность говорить с тобой мысленно… и, кажется, во сне. Он сказал, что это дар.
— Ты снова отправилась туда… — Теперь, когда знаю, что Бесцветный лес — это вход в чертоги моего отца, мне не нравится слышать о том, что она туда ходила. Это значит, что она была близка к смерти.
— Он сказал, что не впустит меня. Видно, еще не пришло мое время. Не волнуйся так, Кайм. Он был ужасно добр ко мне.
— Лучше бы он был таким, — ворчу я. — Всегда.
Невидимые руки обхватывают мою шею. Она позади меня, и ее привычное тепло распространяется по мне. Даже этого достаточно, чтобы возбудить мою похоть. Мой член становится твердым, и огонь распространяется по моему телу, уничтожая холод.
— Мне нужно добраться до тебя, — шепчу я, и мой голос дрожит от желания. — Я больше не могу этого выносить.
Нежная любовь Амали проникает в меня, и я лишь восхищаюсь ее силой. — Неважно, где ты сейчас находишься. Я с тобой. Всегда. Почему бы тебе не отдохнуть немного, Кайм? Ты выглядишь
— Ты невозможная женщина, — говорю я медленно, мой голос отражается от холодных каменных стен пещеры. — Когда мы снова будем вместе, я подарю тебе множество удовольствий. Все, что ты пожелаешь.
— Я просто хочу тебя. Это не слишком сложно, правда?
— Никоим образом.
— Отдыхай, красавчик. Тебе это необходимо. И запомни одну вещь. Та сила, которую ты искал всю свою жизнь. Сила, которая сделает тебя хозяином в этом мире, не подчиняющимся ничьим прихотям. Теперь она твоя.
Амали окружает меня эфемерными объятиями, успокаивая мою жестокую, пылающую душу. Только она способна на это. В конце концов, я склоняю голову и закрываю глаза, и сон и реальность сливаются в одно целое.
Засыпаю, завернувшись в теплый гобелен, сотканный из снов моей возлюбленной.
И впервые с тех пор, как у меня украли Амали, я снова начинаю чувствовать себя полноценным человеком.
Глава 30
Кайм
Когда просыпаюсь вновь, это уже середина ночи.
— Амали? — Я судорожно ищу ее присутствие, но ее нет.
Мне приснилось?
Это действительно была она?
Несомненно то, что я снова позволил времени проскользнуть мимо. Луна уже высоко в небе, отбрасывает серебристый отблеск на горы.
Я снова останавливаю время и бегу.
Этот короткий период отдыха сотворил чудеса. Теперь чувствую себя бодрым, сильным и готовым уничтожить все, что встанет на моем пути.
Я взбираюсь на запретные вершины и спускаюсь в тихие долины, через глубокие овраги, огромные кратеры и гравийные вулканические склоны.
Пересекаю непроходимые горы.
Взбираюсь на непреодолимые скалы.
Пробираюсь сквозь неподвижный, безмолвный мир, и на этот раз я не остановлюсь, пока не дойду до самого края горной цепи.
Сколько дней это составит? Два? Три? Больше?
Я не могу сказать, потому что луна движется очень медленно.
Это вечная ночь, и она моя.
В конце концов, почти внезапно, обнаруживаю, что смотрю на гравийные равнины, знаменующие начало Калабара. Вдалеке я замечаю табун диких лошадей, зависших на середине пути, их великолепные гривы и хвосты развеваются позади них.
Как странно видеть признаки жизни спустя столько времени.
Пройдя расстояние, на преодоление которого у обычного Достопочтенного ушло бы три-четыре дня, я снова устал.