Могущество
Шрифт:
— Я, черт возьми, знаю это.
— Тогда тебе не стоит беспокоиться о глупой суеверной чепухе старого мира. Большинство обычных плебеев верят в это, но мы не обычные плебеи. Ты чертов имперский солдат, Барки. Хватит нести эту деревенскую чушь.
— Да, сэр. Давайте просто вытащим ее отсюда, — ворчливо говорит Баркен, переваливаясь на мою сторону. Он просовывает свои руки под мои, его ладони касаются моей кожи.
От раскаленной боли я хнычу.
Другой солдат берет меня за ноги и на счет «три» поднимает
Я смотрю в туманный потолок, пока боль не становится слишком сильной.
Тогда стремительно теряю сознание.
Глава 29
Кайм
Я мчусь по узкой тропинке, держа время в своих холодных руках, прокладывая точный, извилистый маршрут вниз с горы.
В ожидании, пока Вайлорен получит свою порцию еды, я отпустил время настолько, что увидел, как солнце полностью село за горизонт, а потом еще и еще. Теперь мир снова застыл по моему приказу, а звезды вспыхнули, эффектно сверкая в холодном зимнем небе.
Но я этого почти не замечаю, потому что мои мысли лишь о том, как добраться до столицы.
Это становится всепоглощающей одержимостью.
Сколько времени мне понадобится, чтобы добраться отсюда пешком до Даймары? Луны? Месяцы?
Если бы только у основания хребта меня ждала лошадь.
Если бы только лошади были невосприимчивы к моим способностям.
Скрежеща зубами от досады, обхожу сыпучий гравий, скрытые рытвины и редкие валуны, набирая скорость по мере того, как тропа становится шире. Эта узкая горная тропа, единственный путь к Черной горе и обратно, находится в плохом состоянии, гораздо хуже, чем когда я покидал Достопочтенных много зим назад.
Неужели Хелион не следил за надлежащим, черт возьми, обслуживанием? О чем он только думал?
Дорога и так была опасна, но теперь это настоящая смертельная ловушка: некоторые участки тропы полностью обвалились, оставив ненадежные бреши, через которые можно легко провалиться вниз и погибнуть в одиночестве.
Через них я перепрыгиваю.
Подумать только, моя мать прошла по этой тропинке столько зим назад, чтобы оставить меня с Достопочтенными.
Какой храброй, какой решительной она должна была быть.
Почему именно чертовы Достопочтенные?
Для начала, они известны тем, что берут ягнят и превращают их в волков. Только Достопочтенные берут сирот и их воспитывают.
Видимо, она была в отчаянии. Что случилось с ее проклятым горным торговцем? По словам Анайи, он должен был вырастить меня, если она умрет.
Есть тысяча причин, почему этого не произошло, но если я когда-нибудь узнаю, что этот ублюдок предал ее и стал причиной этих страданий…
Заставлю его пожалеть, что он вообще существует.
Это если мой отец еще не сделал этого.
Спускаюсь по узкой изношенной лестнице, вырубленной в склоне горы, стараясь не поскользнуться
Но мне сейчас не нужно в Белхенну.
Лучше срезать через хребет и по прямой дойти до столицы.
Это самый быстрый путь.
Поэтому я покидаю тропу, направляясь в горную пустошь. Бросаюсь в глубокую тень, в холод, находя небольшое утешение в темноте.
Усталость витает на краю моего сознания, пытаясь пробраться своими проклятыми усиками в мое тело.
Я отгораживаюсь от нее.
В то время как спускаюсь со скал, карабкаюсь вверх по склонам и пересекаю замерзшие ручьи, прогоняю усталость.
Пробираясь через снежные сугробы, взбираясь по крутым уступам и перепрыгивая через узкие расщелины, я заглушаю ее.
Отключаюсь, пока не осознаю, что у этого моего получеловеческого тела все еще есть смертные потребности, такие как еда, вода и сон. Несмотря на все загадочные разговоры отца о том, что я умру и превращусь в того, кем являюсь сейчас, мое тело здесь, в мире живых, все еще устает, хочет есть и пить.
Скоро мне придется остановиться.
Проклинаю все на свете. Ни в коем случае не хочу останавливаться, но от меня никому не будет пользы, если я проигнорирую эти предупреждающие знаки и полностью потеряю контроль над временем.
В конце концов, нахожу огромную нависающую скалу, в которой есть укрытие в виде небольшой пещеры. Здесь я отдохну совсем недолго, пока не почувствую достаточно сил, чтобы бежать целый день без остановки.
Вместо воды я буду есть снег. Любое существо, которое замечу с двумя или более ногами, станет моей едой.
Мой желудок урчит.
Половина крови в моих венах от бога, а я бегу сквозь застывшее время, и мое тело все еще имеет наглость поддаваться голоду.
Я мечтаю о сладких, ореховых клубнях, которые Амали выкапывала для меня и жарила в горячих углях нашего костра. Каким-то образом она могла найти их где угодно. Наверное, она сумела бы отыскать их и посреди зимней метели, если бы ей пришлось.
Чувство голода обостряется.
Моя тоска по ней становится почти невыносимой.
Не могу остановиться.
Не будь глупцом. Ты должен.
Не обращая внимания на усталость в ногах, я крадусь в пещеру и нахожу укромное место, чтобы сесть среди камней. Снимаю мечи со спины и кладу их рядом с собой.
А потом всматриваюсь в снег, в тени.
На самом деле я не собираюсь засыпать в такой позе, но вдруг…
«Привет, Кайм».
Внезапно, она здесь, со мной.
Следовательно, я, должно быть, сплю.
Черт. Мне нужно проснуться.
— Останься ненадолго, Кайм. — Ее голос из мысли переходит в очень реальный шепот. — Я сейчас сплю. Мне снится сон. Вот почему я вижу тебя.